Александр Рудазов: Тайна похищенной башни

— Другое?.. А их что — два?

— Я сейчас посмотрю в словаре.

— И я тоже посмотрю.

— А я пукну. Два раза.

— Зачем?

— На всякий случай.

В кают-компанию вошел Гюнтер Грюнлау — бледный от потери крови, но на ногах держащийся твердо. Зинаида Михайловна налила ему горячего бульона, а Колобков начал возмущенно жаловаться на проклятых стариков. Однако немец только философски пожал плечами и принялся уписывать бульон.

Прошло еще немного времени. Тур Ганикт и Веданок обменялись с землянами сувенирами и отправились на свой корабль. «Кристурица» с ее экипажем больше никого здесь не интересовала.

Расставшись с товарищами по несчастью, «Чайка» неспешно двинулась на юго-восток, постепенно удаляясь от Черепашьего острова. Фабьев спросил у Колобкова, куда держать курс, но офигевший от произошедшего бизнесмен только невнятно матюкнулся.

— У меня хорошие новости! — наконец провозгласил Каспар. — Я вспомнил, как увеличить нашу башню!

— Правда? — недоверчиво прищурился Бальтазар. — В самом деле? Что-то не верится.

— Если в самом деле вспомнил — не теряй времени и увеличивай, — предложил Мельхиор.

Каспар умудренно кивнул и достал из-за обшлага рукава тоненькую иголку. Осмотрев крохотную башню со всех сторон, он… откинул голову и захрапел.

— Он опять уснул, — недовольно сказал Бальтазар.

— Подождем, пока проснется? — спросил Мельхиор.

— Это плохая идея. Лучше приведем его в чувство моим шиацу.

— А это подействует?

— Если не подействует — попробуем пчелиные укусы. Кажется, где-то здесь у меня был улей…

— А?! Что?! — выпучил глаза Каспар. — Я не сплю, не сплю!.. Что происходит?!

— Ты собирался увеличить нашу башню.

— Я?..

— Возможно, что и не ты. Возможно, это был другой сумасшедший старик с большой бородой.

— А где он?

— Не знаю. Вероятно, ушел.

— Где он?.. — оглянулся Каспар. — Где этот тип?..

— Здесь тоже нет, — сунул нос в ящик стола Мельхиор.

Бальтазар достал из кармана тушь с кисточкой и принялся деловито красить ногти.

Так прошло еще немного времени. Но в конце концов мудрецы все же догадались, что занимаются чем-то не тем. Каспар укоризненно покачал головой, несколько секунд сверлил взглядом иголку, которую все еще держал в руке, и его лицо просветлело. Он перехватил башню поудобнее, прищурился, высунул для надежности язык и сунул иголку в одно из крохотных окошек на верхнем этаже.

— Кажется, где-то здесь была пимпочка… или рычажочек… — забормотал он. — О, нажалось…

Послышался тихий щелчок. И башня начала… расти.

— Черт… — прошептал Колобков, только сейчас сообразив, что происходит. — Черт…

— Ой, она тяжелеет… — растерянно произнес Каспар, держа башню уже двумя руками.

— Ты что делаешь, старый кретин?! — заорал на него Колобков.

— Слишком тяжело, — произнес Каспар и сунул башню Мельхиору. — Держи лучше ты.

— А… я… а что мне с ней делать?.. — задергался Мельхиор.

Земляне оцепенели в ужасе. Не растерялись только Гена с Валерой. Телохранители переглянулись, молча кивнули друг другу и одновременно схватили Мельхиора под руки. Престарелого йога на бешеной скорости выволокли из кают-компании.

Однако Мельхиору не понравилось такое вольное обращение. Он слегка дернул локтями — и здоровенные амбалы разлетелись, как кегли.

— Сволочь старая… — прохрипел Гена, кое-как поднимаясь на ноги. Все тело до сих пор болит после драки с Веданоком, а тут еще и этот колдун-маразматик!

— Что мне делать?! — возопил Мельхиор, отчаянно бегая кругами. — Скажите, что мне делать!

Башня в его руках уже достигла трехметровой высоты и продолжала расти дальше. Высыпавшие на палубу земляне принялись наперебой гомонить. Бальтазар залился веселым смехом, показывая на Мельхиора пальцем. Каспар и вовсе не вышел из кают-компании — его в очередной раз сморил сон.

— Да выбрось ты ее! — прорезался голос Колобкова. — Валерыч, ату негра!

Услышавший команду Валера среагировал мгновенно. Он метнулся к Мельхиору, и что есть силы толкнул его в плечо. Держащий многотонную глыбу йог покачнулся, сделал несколько шагов, с трудом удерживая равновесие, и… вышвырнул башню за борт.

Раздался громкий плеск. Палубу окатило фонтаном соленой воды.

А продолжающая увеличиваться башня стремительно ушла на дно.

— Утонула… — по-детски улыбнулся Мельхиор.

— Мои бриллианты… — схватился за сердце Колобков.

Фабьев закончил работу с эхолотом. Тот показал, что глубина за бортом — около пятисот пятидесяти метров.