Алексей Зозуля - Влияние снов

– Ну, а в чем тогда причина?

– Да пошел ты в задницу!!!

– Неужели ты даже перед смертью не желаешь истолковать свои поступки, – он уже явно нервничал и старался с такой злобой смотреть мне в глаза, словно я был самым злым демоном на свете.

– Ты представляешь, что нас, Аннануков, осталось горстка, и мы с тобой одни из последнего десятка, а ведь нас были миллионы. Чертовые марсиане, если бы они не затеяли с нами войну, то наша бы планета не сошла с орбиты, и не летала бы по такой безумной траектории, что нужно три с половиной тысячи лет, чтобы пролететь только один раз возле солнца. Ты, сволочь, прохлаждался на Земле, перескакивая из поколения в поколения, из одной куклы в другую, а я и миллионы наших соплеменников мучалось от холода и голода на выжженной атомными ударами планете, в подземельях с автономным обеспечением. Ты и представления не имеешь, как это просидеть несколько тысяч лет в четырех стенках, И одно лишь развлечения было это разговоры по внутренней связи. Строжайше экономили энергетические ресурсы так, что никакого телевидения и видео игр, только телефон и автономный карманный компьютер для желающих заниматься точными науками. Представляешь, сколько я сделал научных открытий, и бессмертия я просчитал намного больше чем ты.

– Я не понял, ты допрашиваешь или хвалишься? – поддел я его, склоняя к дискуссии. Я услышал, что шум у ворот становился сильнее, а самое главное мне сейчас бы выиграть время, может быть, мне еще раз повезет…

– Нет, черт возьми, я хочу добиться от тебя признания, к смертной казни мы давно тебя приговорили, как только поняли, что ты падший ангел.

– Кто это вы? Горстка негодяев, что всю свою бессмертную жизнь только и жили в свое удовольствие. Вы даже забыли, как это иметь детей, да вы вообще не желали никогда иметь потомства, чтобы не делиться ни с кем, только себе и для себя.

– Вот ты как заговорил, – Григорий сорвался с места, подбежал ко мне, распятом на стене, и плюнул в лицо.

– Ты тоже самый большей эгоист в мире, все это из за тебя, ты погубил два мира… Ты же все затеял, ты создатель почти всех научных достижений за последние двадцать тысяч лет, ты был всегда первым, а теперь ты обвиняешь нас… Да ты же, сволочь, синтезировал сыворотку бессмертия…

Не знаю, может, Григорий и прав но в моих помыслах не было зла, я добрый, очень добрый, и клянусь честью бессмертного, я ничего плохого не хотел. Не мог же я предвидеть, что самые гениальные мои разработки во благо человечества обратятся ему во вред. И где-то в глубине подсознания во мне заключена жалость ко всему живому на планете, особенно к людям. Не могу я пройти мимо страждущего, мне все время хочется кому-то помочь.

– Отвечай, сволочь, – орал Григорий, – что с тобою случилось, или это Она сделала тебя таким?

– Она здесь ни причем, – ответил я искренне, – Она просто киборг-жена для личного удовольствия. Просто аборигенки меня не могли удовлетворить, или я сам изначально преданный человек, поэтому и таскал ее за собой по своих жизнях.

А ты думаешь, приятно было рождаться каждый раз и не знать, кто ты. И порой целой жизни простого аборигена не хватало, чтобы сообразить, какую печать ты несешь на себе. Да, я многое напутал, да, я вел войну против своих, но ни об одном моем поступке я не жалею.

– Да ты такой эгоист, как и все, ты и пророком стал для само удовлетворения своего. Тебе нравилось писать пророчества, зная будущие наперед, тебе всегда хотелось славы и денег. Ты же всегда имел много жен. А когда запутывался с ними, потому что они, эти аборигенки, не могли с тобой вести существование, так как просто не понимали твоих стремлений и не разделяли твоей участи, так ты стразу бежал к своей возлюбленной машине. Секс машине, исполнительнице твоих желаний, и производившей твое потомство, чтобы ты мог передвигаться во времени, перескакивая из одного тела в другое. Представить не могу, что у твоих сыновей была одна и та же мать, только сыновья приходились друг другу дедами и внуками.

Как я не люблю Аннануков, особенно Григория в гневе, он все время чем-то недоволен. Ну и что из того, что я истребил свою нацию. Значит, были на то причины.

– Григорий, я тебе честно скажу, цивилизация Аннануков это утопия. Она не может существовать в гармонии с остальным миром. Ей конец, и смертный приговор подписал не я. Почему ты желаешь услышать мое признание в том, что я сознательно истребил нашу цивилизацию Аннануков! Я тебе отвечу! Но каяться я не собираюсь, и если бы я и мог начать все сначала, я бы поступил также. Под этим солнцем нет места Аннанукам. Для людей, то есть, для землян, вы, Аннануки, от дьявола…