Евгений Лукин: КАПУСТА БЕЗ КОЧЕРЫЖКИ

Глазки Тхахха Вялого превратились в щелки.

— Вот как, — сказал он, маслено улыбаясь. — Значит, Псахх и твой хозяин? Гм… Нет-нет, я вовсе не подвергаю сомнению истинность твоих слов. И верховный координатор Псахх Хилый, мой добрый сюзерен, без сомнения, подтвердит свое приказание, поскольку уже третий день является почетным гостем в моем замке…

Вот это номер! Впрочем, в том, что Тхахх, хоть он и Вялый, а меня раскусит, можно было не сомневаться: в этом вся соль, иначе зачем мне было лезть в этот замок? Автора стремительно несет по узкому фарватеру, на котором нам обоим знаком каждый поворот. Мне кажется, он уверен в том, что стоит ему выгрести в сторону, как его корыто немедленно наскочит на риф; поэтому он лег в дрейф и, как говорится, бросил весла.

По-моему, он их и не поднимал.

А впереди на фарватере — драка. И какая! Ури Орк против целого гарнизона имперцев. Но беспокоиться излишне. На этот раз меня даже не ранят: автор считает, что читатель уже проникся ко мне живейшим сочувствием и желает мне всяческих благ. Автор прав. Он всегда прав. Сейчас он моими руками расшвыряет врагов направо и налево. Но теперь пусть это сделает он, я же по собственному почину не шевельну и пальцем. Хватит. Я устал и, будь моя воля, охотно позволил бы себя убить. Так ведь не убьют, вот в чем вся трагедия.

…По мере того как зал наполнялся солдатами, Орк медленно пятился, пока не ощутил лопатками стену.

— Взять его живьем! — визгливо закричал Тхахх. — Ничтожный самозванец, ты будешь корчиться на сталагмите!

Бластер в руке Орка полыхнул двумя вспышками, и два обугленных тела, отброшенных огненным ударом, дымясь, рухнули на пол. Толпа солдат накатывалась лавиной. Третий выстрел пришелся прямо в чье-то искаженное ненавистью и ужасом лицо, а четвертого не последовало: бластер был выбит из руки Орка и со стуком покатился по полу. Но, прежде чем кто-либо из солдат коснулся его тела, Орк успел выхватить нож…

Малое время спустя парадный зал замка Тхахха Вялого был завален трупами, а трое уцелевших солдат все так же яростно продолжали брать меня живьем. На их месте я бы искал спасения в бегстве. Автор обнаглел окончательно: я, конечно, супермен, но все же не комбинат по производству трупов.

…— Стреляйте в него! — закричал Тхахх.

Орк понял, что находится на пороге смерти. Он взмахнул рукой — тяжелый нож просвистел в воздухе и вонзился в горло одному из солдат. Двое других подняли оружие.

— Огонь! — скомандовал Тхахх.

Огненная вспышка сверкнула молнией, и в зал через выбитую дверь ворвалась Беата с бластером, готовым к бою. За ней следовал отряд. Один солдат был убит сразу, другой, подхваченный лучом гравитатора, находящегося в руках оливковокожего тионита, был поднят в воздух и, извиваясь всем телом, медленно выплыл за окно. Тионит выключил антигравитационный луч — из-за окна донесся продолжительный вопль, закончившийся звуком падения тела.

— Сдавайся, Тхахх! — крикнул Орк. — Ты мне нужен живым!..

А это еще зачем? Впрочем, не исключено, что это часть моего хитроумного плана. Пора бы узнать, какого именно. Пока что действие напоминает мне не доведенный до конца процесс изготовления сдобных булочек: теста много, а изюма в нем нет. Но хотя бы одна изюмина должна присутствовать, иначе пропадет эффект ожидания; уж что-что, а эту истину автор усвоил прочно.

…— Не давай нашим разбредаться по замку, — шепнул Орк Беате. — Любая воинская часть, занявшись мародерством, перестает существовать как боевая единица. Скажи им, что я приказываю всем собраться здесь. Но сначала пусть отыщут Псахха Хилого.

— А ты? — спросила Беата.

— А я займусь Тхаххом. Только он знает, как снять с планеты санитарное поле. Хочу попробовать уговорить его изменить присяге.

Беата покачала головой.

— Не выйдет, Ури, — сказала она. — Ты не знаешь, что это такое — вассальная присяга. Из-за страха перед сталагмитом он охотнее даст разрезать себя на кусочки…

— Если понадобится, разрежем, — сказал Орк. — Но я уверен, что до этого не дойдет. Вспомни историю Земли, нашей прародины. В средние века феодалы давали вассальную клятву своему непосредственному сеньору, но только ему, и никому другому. Понимаешь? Любой ничтожный барон мог игнорировать даже приказ короля, если этот приказ не был подтвержден каким-нибудь графом, принявшим от барона клятву верности. Этот средневековый принцип назывался «вассал моего рассала — не мой вассал». Если мы найдем Псахха, то не думаю, что Тхахх станет долго упираться: по моим наблюдениям, такие сморчки, как он, — большие жизнелюбы…