Алексей Аксёнов - Не в своём уме. Сборник рассказов

– Знаете, у следующей песни есть история, – Юра немного ожил, но это пройдёт. Ещё пару песен, и он выключится. Но сейчас зал затих, они все на несколько секунд снова любят его. Как это происходит, как? Только что они швыряли в него кроссовками, и вот уже разинули рты, готовые подпевать и тянуть вверх руки с телефонами. Если бы Юра не пил, группа до сих пор собирала бы стадионы, и Алексею не пришлось бы думать, где найти денег. Но вот сейчас магия рассеется, потому что Юра всё равно пьян, он договорит и запоёт, плохо запоёт.

Но пока он рассказывает свою историю, все молчат и наверняка даже сомневаются, а не стоит ли любить этого парня и дальше? Ничего, после концерта они дружно выложат в соцсети фотки и видео с концерта, чтобы похвастаться своим осуждением.

Играет песня, и Юра почти справляется с ней, сбиваясь лишь ближе к концу. Но следующая уже не даётся ему, он заплетается, раздражая зал, а с финальными аккордами просто садится на сцену и сидит, глядя неизвестно куда.

– На этом всё, – говорит он, – дальше кина не будет. Идите вы все домой.

Алексей знает, что на этот раз действительно всё, и теперь Юру можно трясти хоть всю ночь, петь он больше не будет, только пить. Он выходит на сцену, снова подбирает микрофон, снова извиняется перед ничего не слышащей публикой и снова тащит певца за кулисы, но в этот раз уже не говорит ему ничего и не трясёт, это бесполезно.

Он доводит Юру до «гримёрки», оставляет там, а сам уходит. Он не может больше смотреть на пропитую рожу, потерявшую человеческий вид, и боится, что сам когда–нибудь придушит эту рок–звезду. Гитаристы с барабанщиком покидали своё барахло на сцене и идут курить.

– А ну назад, и грузите инструменты! – Алексей останавливает их и отправляет обратно. Те нехотя разворачиваются и отправляются за техникой, всем видом давая понять, что они не грузчики. Но молчат. Да и хрен с ними! Они тоже временные, долго не продержаться, никто не держится долго рядом с Юрой.

Через полчаса, погрузив всю технику, отпустив врачей и немного остыв, Алексей возвращается за Юрой и находит его спящим в кресле.

– Поехали! – он трясёт его за плечо.

– Куда? – тот открывает глаза и смотрит подозрительно, словно боится, что его сейчас снова заставят выступать.

– В гостиницу, куда ещё?

Юра кивает, поднимается и идёт к выходу, почти не шатаясь. То ли он притворялся умирающим на сцене, то ли его действительно отпустило. На выходе дежурят несколько сумасшедших поклонниц, и он улыбается им, призывно размахивая руками. Алексей смотрит на всё это уже без удивления. Прошло время, когда он пытался объяснить себе, что именно заставляет людей ждать Юру после концертов. Когда он был звездой, не требовалось искать причины. Но почему он кому–то нужен до сих пор? Да, его нынешние поклонницы уже не того юного возраста, как тогда, на пике славы. Раньше приходилось напрягаться, чтобы не увезти с собой какую–нибудь малолетку, сейчас эта проблема отпала полностью, самой молодой в немногочисленной толпе лет тридцать пять. От какого отчаяния они лезут к Юре? Нет, конечно, пусть продолжают, скоро, кроме них, никто не станет покупать билеты на его концерты. Просто почему они тоже не вырастут, ну?

– Для кого, говоришь, подписать? – слышится голос Юры, включившего своё обаяние, чтобы впечатлить этих дур. – Для Юли? Замечательное имя, моё любимое.

Стоящий в стороне Алексей не мешает и не торопит. Вот эти десять минут славы – всё, что осталось Юре от былой любви, единственное время, когда он не пытается найти свою бутылку. Потом все расходятся, кроме каких–то двух баб, которые грузятся в Хаммер вместе с певцом. Водитель трогается.

Алексей забирается в свою машину и едет вслед за габаритными огнями джипа. Хаммеры вышли из моды уже давно, даже раньше, чем сам Юра. Да и не должен рок–музыкант ездить на таких авто. Москвич – вот машина для рок–звезды. Чтобы всегда был шанс умереть под каким–нибудь автобусом, уйдя в вечность непобеждённым. А Хаммер – это для школьников.

На входе в гостиницу Юра пропускает внутрь своих новых подружек и оборачивается к идущему следом Алексею.

– Я серьёзно, с сегодняшнего дня ты уволен, – говорит он и тычет пальцем Алексею в грудь. Он всё ещё сильно пьян, вблизи это ощущается. – Ты стал злым, я не люблю злых людей. Эта работа не для тебя.

Он не ждёт ответа, а просто заходит внутрь. Он всё сказал, на весь оставшийся вечер он главный. Да и пусть. Алексея он увольнял уже столько раз, что и не сосчитать. Но как же это всё надоело!