Владимир Власов - Я – собака Диоген

– И все на одном и том же месте? – удивились в один голос Нивос Родеф и Гомер.

– Вот именно. Потом я осматривал это место возле тополя, ничего примечательного, но мать утверждала, что как-то раз, еще до этого несчастья видела одного пьяного, который блевал прямо под тополем. Умирая, она просила меня вбить в то дерево освященный крестик.

– И ты этого, как всегда, не сделал? – догадался прозорливый Нивос.

– Да. Как-то все не было времени. Так что до сих пор я еще не исполнил ее последнюю просьбу. И знаете, что интересно, после ее похорон я сам видел этого черта. Но странное дело, он показался мне не с рогами, а с собачьей мордой.

– Может быть, это был египетский бог смерти Анубис? – сделал предположение Нивос.

– Расскажи нам, как это произошло, – попросил слепой.

– Случилось это через полгода после ее похорон, – начал Александр, – я поехал к ней домой, она жила одна, и после ее смерти квартира пустовала, я еще не решил, продать ее или пустить жильцов и брать с них деньги. Не зная, что делать, я время от времени наезжал туда, чтобы полить цветы и немного прибраться. Так было и в тот день, когда я поднялся по лестнице на третий этаж и только возле двери ее квартиры обнаружил, что забыл ключи. Меня охватила такая досада, что я сел на ступеньку лестницы и не знал, что делать. Представляете, проехал пятьдесят километров в душной электричке для того, чтобы вернуться ни с чем. Погода портилась, когда я еще ехал, все предвещало грозу. А тут вдруг прокатили раскаты такого грома, что весь дом содрогнулся, и сразу же ударил ливень, дождь лил как из ведра, невозможно было носа высунуть на улицу, а у меня даже зонтика не было с собой. Так я и сидел на лестнице, как бездомный пес, не ломать же двери. А в доме – жуткая тишина, все затаились, попрятавшись по своим квартирам. Ни музыки, ни разговоров, кругом как будто все вымерли. Потом лестничное окошко потемнело, словно его кто-то прикрыл ладонью. Представляете, днем стало темно как ночью. Я человек не робкого десятка, но и у меня мурашки пробежали по спине. А тут еще молния прорезала небо так, что осветило всю лестничную клетку, и в какое-то мгновение я увидел его, поднимающегося бесшумно по лестнице.

– Кого его? – спросил ошарашенный слепой.

– Ну, кого еще, конечно же, дьявола с собачьей головой.

– Но почему с собачьей?

– А черт его знает.

– И что было дальше?

– Дальше-то?.. Он прошел мимо меня и вошел в мою квартиру, то есть в квартиру моей покойной матери.

– Как же он туда вошел? – обалдело воскликнул слепой. – У него, что же, были ключи от ее квартиры?

– Нет. Ключей у него никаких не было, да и кто ему мог их дать.

– Как же он открыл дверь?

– А он ее и не открывал. Сделал шаг к двери и исчез за ней. Я сразу же понял, что он прошел сквозь дверь, никак ее не повредив.

– Что-то не очень верится во все это, – подал свой голос Нивос Родеф. – Ты рассказываешь нам какую-то фантастику.

– Не верите, ну и не надо, – обиделся Грек-философ. – После того случая я ни разу не переступал порога той квартиры, приезжал в домоуправление, платил за нее и тут же уезжал домой электричкой. Хотел ее продать, но вы же знаете, как трудно сбыть жилье в том городе из-за плохой экологии, к тому же ее квартира старая, с совмещенной ванной и санузлом. На таких сейчас спроса нет. И оценил-то я ее совсем дешево, и все равно желающих, не нашлось. Никто не откликнулся на мое объявление в газете.

– Кто же это мог быть? – задумчиво спросил слепой.

– А тебе случайно все это не приснилось, пока ты сидел на лестнице? – спросил Нивос Родеф.

– Какое там приснилось. Я, как только пришел в себя, так схватил ноги в руки и пустился бежать без оглядки во всю прыть, как ошпаренный. Когда спускался по лестнице, в ушах ветер свистел. Добежал до автобусной остановки, промок весь до нитки, рубаха и штаны – хоть отжимай. В тот же день уехал электричкой домой.

– И сколько времени после этого прошло?

– Почти год.

– Странно все это.

– Я и говорю.

– А почему раньше ничего не говорил?

– Не знаю. Что, верно, то верно. Никому я не рассказывал об этом случае, словно хранил чью-то тайну.

Кто же это мог быть? хозяин, слепой Гомер.

– А кладбище далеко расположено от дома твоей матери? – вдруг поинтересовался Нивос Родеф.

– Не очень. А что? Это имеет какое-то отношение к данному случаю?

– Пока не знаю. В столь странном деле любая деталь имеет значение.

Но почему ты спросил о кладбище?

– Видишь ли, – построил свое предположение Нивос Родеф, – судя по твоему описанию этого субъекта, его молено принять за бога Анубиса. Больше я никого не знаю, кто бы имел туловище человека и собачью голову. У древних египтян этот бог считался покровителем умерших – вечно снующий по кладбищу черный шакал, которого они называли "стоящим впереди чертога богов". У него был брат – бог Бата с бычьей головой. Но обычно он появлялся в царстве мертвых в обществе бога мудрости, счета и письма Тота с головой ибиса и палеткой писца. Вдвоем они взвешивали сердце умершего и определяли его дальнейшую судьбу в загробном мире.