Любимая Арагорна: Ведьмак (пародия)

— А ну, проваливай отсюда, зараза! — ревело чудовище, — Разорву в клочки!

Но Геральт достал меч и спокойно сказал:

Я те разорву, декорация спилберговская! Я те щас так разорву, родная мама не узнает. И где ты только вставную челюсть таких размеров себе заказывать будешь?

Коз-зел! — добавил он для пущего эффекта.

Я не козел! — обиженно вспылило чудовище, покраснев сквозь щетину, — Я монстр! Сам ты козел!

Поговори тут у меня! — наступал на чудище Геральт, — Как со старшими разговариваешь, шпана?! Клыки свои когда последний раз чистил?

Чего? Э-э-э… Позовчера, — соврал монстр, заикаясь и пятясь задом.

Сапожной ваксой, что ли, чистил? — напирал ведьмак.

А они что, так выглядят? — жалобно спросило чудовище.

Нет, так пахнут! — рычал Геральт.

Монстр окончательно стушевался, но внезапно вдруг взорвался от ярости и обиды:

А твое какое дело?! Приперся тут и обзывается, зараза! — монстр швырнул в ведьмака горсть свежевычесанных блох, — Розы прет с теткиного куста, я все видел!

Не приперся, а пришел в гости, — назидательно сообщил ведьмак, — А ты с разинутой пастью на людей кидаешься! Ну, а за розы — извини. Могу на место приклеить, дабы тетушка тебе уши не надрала.

Да чего уж там… — смущенно пробормотало чудовище, — Не надо. Эх, увидала б моя тетка сейчас мои уши, в гробу б завертелась как штопор… Ну, ладно, проходи, зараза, гостем будешь!

Вскоре Геральт и Нивеллин (так представился клыкастый субъект) уже сидели за обеденным столом.

Какие черти тебя сюда принесли, ведьмак? — вежливо поинтересовался хозяин замка.

Да вот ехал голодный, жрать нечего. Гляжу — два обглоданных трупа. Я ужас как обрадовался! «Ну, Плотка,»-говорю я своей кобыле, — «Если мы будем безразлично проезжать мимо таких дел, то не заработаем даже тебе на овес, правда?» Жаль, только — всего два покойника. Кабы штук десять валялось, вот бы уж я сделал в этих краях бизнесс! А потом я начал осматривать окрестности и наткнулся на твой замок, Нивеллин…

Ведьмак поднял свои глаза от тарелки на собеседника и заметил, что последний уже его и не слушает. Грустным взглядом Нивеллин рассматривал затянутые паутиной лепные украшения на потолке.

Вот видишь, Геральт, какой я! — грустно философствовало чудовище, чавкая и вытирая руки то о скатерть, то о трехтомник Зигмунда Фрейда, — Слабый я духом, в себе неуверенный… Выпереть тебя, заразу, не смог. А все почему? Трудное детство, неправильное воспитание…

Скользкие подоконники, — аккуратно вставил ведьмак, уплетая рябчика.

Почувствовав левым ухом опасность, Геральт едва успел увернуться, лишь ведьмачья реакция спасла его. Он сделал финт, пируэт, минуэт, сальто-мортале и, выбросив вперед клинок, изящно приземлился задом прямо в супницу с горячим борщом. Что-то темное и очень тяжелое с дьявольской силой просвистело рядом с его головой, прихватив часть белоснежной шевелюры, и с грохотом пробило дыру в стене.

Не, — сообщил Нивеллин, — Подоконники не скользкие, а вот игрушки действительно чугунные.

Ведьмак настороженно огляделся: слева от стола и вправду было прибито к полу еще несколько.

Да ты не будь такой впечатлительный, — посоветовал хозяин замка (Геральт в это время, матерясь, бегал вокруг стола, хлопая себя по дымящимся кожаным штанам и лихорадочно вынимая из карманов и из-за пояса горячую капусту с вареными морковными кругляшками).