Терри Пратчетт - На всех парах

Что за странная магия… он поправил себя, что за странная механика смогла добиться этого? Чудовище пришло к ним, и они полюбили его.

Мне придется выучить все эти слова, подумал Гарри, покидая свой офис: «подножка», «котел», «обратная величина», «дисульфид молибдена» [17] Это черное кристаллическое вещество широко используется тролльскими женщинами в качестве крема от морщин. Дик Симнел, проведя тщательные изыскания, нашел, что это очень эффективный смазочный материал. и весь этот утомительный, но увлекательный язык пара.

Заметив, что Гарри наблюдает за ними, Дик Симнел позволил Железной Герде плавно замедлить ход, пока она не остановилась с едва заметным толчком. Дик спрыгнул с подножки и приблизился, Гарри увидел в его глазах торжество.

— Молодец, парень, - сказал Гарри. – Но будь осторожен, очень-очень осторожен. Теперь остерегайся всего. Я видел, как люди совали носы за мои ворота и прижимались к заборам так, что у них лица стали как гофрированные. Люди очарованы, а когда люди очарованы, они тратят деньги. Самое главное в бизнесе – это решить, кто будет получать деньги, мой мальчик, и в этом отношении это место вроде джунглей. Я ведь более чем мультимиллионер, гораздо более. И я знаю, что, хотя рукопожатия приятны и дружелюбны, но когда дело доходит до бизнеса, тебе не обойтись без чертовых законников, а если кругом джунгли, то я в них горилла! Лучше назови мне имя своего адвоката, и я пришлю своего, чтобы они могли договориться честь по чести, пока их денежки капают. Не хочу, чтобы кто-то говорил, будто Гарри Король обирает паренька, приручившего пар. Я думаю, стоит финансировать вас до определенного момента, я не сомневаюсь, потому что, я считаю, у этого двигателя есть реальные возможности, огромные возможности. Вы меня заинтересовали, а когда об этом узнают газеты, вы заинтересуете всех.

Дик пожал плечами:

— Здорово, что вы даете мне шанс, сэр Гари, так что я заранее одобряю все, что вы предложите.

Гарри Король почти вскричал:

— Нет, нет, нет! Ты мне нравишься, парень, очень нравишься, но бизнес есть бизнес. – Лицо Гарри побагровело от гнева. – Никогда никому не говори, что примешь все, что тебе дадут. Торгуйся парень! Хватит витать в облаках. Торгуйся, торгуйся изо всех сил.

Повисло молчание. Потом Дик сказал:

— Господин Король, прежде чем я решил отправиться в Анк-Морпорк, я говорил со своей матушкой, очень проницательной женщиной, - ей приходится быть таковой с тех пор, как мой отец отошел в мир иной, если вы понимаете, о чем я. И она сказала: если хочешь сделать бизнес в большом городе, Дик, притворись простачком и посмотри, как к тебе отнесутся. Если к тебе относятся должным образом, принимая таким, каков ты есть, то, скорее всего, ты можешь доверять эти людям. И вот тогда ты можешь показать им, насколько ты на самом деле умен. И да, сэр, кажется сейчас у нас как раз обеденный перерыв, так что я прямо сейчас пойду и отыщу адвоката. – Он заколебался. – Э-э… А где мне найти адвоката, которому можно доверять? Я могу оказаться совсем не таким умным как мне кажется.

Гарри от души рассмеялся.

— Это непростой вопрос, парень, я сам все время задаюсь им. Мой друг Наверн Чудакулли из Университета только вчера рассказал мне об одном: этот адвокат так надежен, что его можно использовать вместо лома. Почему бы не предоставить твоим парням продолжать демонстрацию, и пойдем в мой экипаж, хотя это и не тот путь, каким ты сюда прибыл, ха? Давай, парень, шевелись!

В офисе здания Гильдии Законников Гарри Король и Дик Симнел встретились с господином Громобоем, удивительно большим удивительно троллем. Троллем, чей голос напоминал мягкие потоки лавы.

— Вам нужны мои рекомендации, джентльмены? Я член Анк-Морпоркской Гильдии Законников и служил здесь под началом мистера Сланца, - сказал господин Громобой. – Кроме моей анк-морпоркской практики, я единственный тролль, аккредитованный как адвокат администрацией Низкого Короля гномов. Кроме того, сэр Гарри, я племянник Алмазного Короля, хотя и вынужден добавить, что природа троллей такова, что слово «племянник» не вполне отражает суть ситуации.

Его голос звучал как голос профессора, который почему-то предпочитает вести лекции в гулкой пещере. Черты лица были более или менее обыкновенными тролльскими чертами, если не обращать внимания на признаки осторожных строительных работ, богатство растительной жизни в видимых трещинах и, не в последнюю очередь, неуловимый блеск, даже переливы, с которыми свет деликатно отражался от него – не прямо вам в лицо, но все же неудержимо.