Анастасия Мельникова - Фиолетовые миры. Новогодний сборник

– Мне кажется у меня помешательство, – я немного успокоилась, но хотелось поделиться безумием.

– В чем дело, доча?

– Мне исполнилось девятнадцать?

– Целый год прошел…

– Пролетел, как пуля у виска, – свистнул отец, заходя на кухню и забирая жирную мишуру.

– И что мы делали весь год? – я отхлебнула компота, прикидываясь спокойной.

– Росла, в основном, сдала пару экзаменов, зачетов, тренер тебя хвалит. Почему ты спрашиваешь? Опять тебе кажется, что мы невнимательные?

Мать развернулась с ножом в руке и сделала хищное лицо. Затем взяла верхнюю ноту вместе с певицей, используя нож как микрофон.

– Понятно.

Я вышла из комнаты, позвонила Карлну, моему другу.

– Шутишь? Ты ли это, кто автостопом путешествовал со мной по Кинбару?

Я положила трубку и больше не возникала. К тому же гости пришли.

Новый год отметили прекрасно, я легла в четыре, встала в час дня. Там и до дневного сна было рукой подать.

И снова я проснулась от того, что мама меня будит.

– Давай, Шерн, я тебе освободила бигуди, иди завивайся, и еще у меня для тебя подарок на тумбочке.

Она подмигнула.

Я подошла, развернула шелестящий пакет. Внутри коробка и открытка.

«20 лет не шутка, дочка, успехов в личной жизни и с Эльзиром»

– У меня появился парень?

– Эльзир твоя дипломная работа, девочка моя.

«Почему она объясняет? Она знает о заговоре?».

Я развернула коробку. Подарок, ничего особенного.

Папа зашел в комнату.

– Что ты мне подаришь папа?

– Блин…

Он выбежал в другую комнату и вернулся с пакетом.

– Надеюсь, воспоминания? – пошутила я, но родители покосились на меня. Папа протянул пакет.

«Ответы» – гласила надпись на тетради внутри пакета.

– Господи боже, – я поспешила открыть тетрадь.

«Дорогая дочка, тебе уже двадцать лет! Ты молодец! Эта тетрадь дана тебе, чтобы писать сюда все откровения, которые тебе придут по ходу твоей жизни!»

Ну все.

– Ответы? – из глаз брызнули слезы, – Из какой жизни? Я уже как три дня живу в Новом году!

– Тише, тише, – мать подошла ближе.

– Отстань от меня!

Я впервые огрызнулась на мать. Отец мигом посерьезнел.

– Так.

– Вы мои родители! Сделайте что-нибудь! Мне ваши подарки не упали! Я теряю свою жизнь!

– Давай по порядку, детка, что происходит?

Отец усадил меня на диван, плечи колыхнулись. Я еле могла шевелить ртом, вцепилась в свои волосы, отец мягко их отвел назад.

– Давай по порядку, мы постараемся помочь тебе.

– Я, – я плакала, – третий день я просыпаюсь в начале своего дня рождения, с совершеннолетия, и проживаю Новый год, а потом темнота, после сна я снова в дне рождении и Новом году! Годы летят, папа! Ты сам мне говоришь об этом! Скажи, что это шутка, и сегодня третье января восемьдесят шестого, скажи, ну пожалуйста.

Отец сглотнул.

– Девочка моя, но сегодня восемьдесят восьмой. Может, ты головой ударилась?

Он искренне проверил макушку, разведя волосы.

– Дневной сон иногда выдает такую паранойю.

– Я в уме! Но происходит хрень! Папа! Ты же можешь все.

Папа опустил плечи. Мама выжидающе смотрела на дочь.

– Давай звони Хенильму, пусть приедет.

– Он доберется сюда через десять часов.

– Придется потерпеть и не ложиться спать, Шерна и, подождешь?

– Я постараюсь, – я обняла папу.

– Может это болезнь, или вроде того.

Врач приехал, осмотрел меня с ног до головы, привез снитескоп, и сделал снимки мозга.

– Не вижу осложнений, она в порядке.

– Я ничего не помню! Ни одного дня из своего двадцатилетия! – меня снова сорвало, хотя дали успокоительное. Отец болезненно сощурился.

– Завтра мне будет двадцать один, а потом что? Через сто дней я умру, что я скажу на высшем суде, зачем я вообще живу.

– Взгляни на это с позитивной стороны, – повернул на бок голову врач, – каждый день праздник, все родные и друзья с тобой.

– А он шутник, папа, выгони его! – я вцепилась ногтями в свеженькие обои, мама зажмурилась.

Папа вывел врача, и они беседовали с ним еще минут двадцать. Я уже зверски хотела спать.

– Мама, обещай, что вы придумаете что-то на следующий год. Расскажешь мне, как все прошло?

– Хорошо, девочка моя, – мама гладила меня, пока я не уснула.

Утром я обнаружила себя в чьей-то машине. Ни папы, ни мамы рядом.

– Кто вы?

Парень затормозил; с неба валили крупные мокрые хлопья снега. Он развернулся ко мне.

– Ты в безопасности.

Он попытался взять мое лицо в руки, но я отбилась.

– Я Эльзир, спокойнее!