Сергей Моисеев - Нерушимый форпост

Мысли куда-то утекли и капитан судорожно пытался поймать обрывки воспоминаний, но ничего не получалось. Опустошённый мозг требовал лишь одного: напиться до чёртиков и забыться.

Опять явился демон в образе Федерякина и все попытки проигнорировать вызов, не увенчались успехом. Демон не отставал.

– Ну, что тебе опять, Федерякин? – надрывно спросил капитан, давая понять, что он ему смертельно надоел. Ругаться просто не было сил.

– У Артюкова сигнал пропал, товарищ капитан. Вы далеко. Вот я и подумал: может, ему помощь какая нужна.

– Я в курсе, сержант. Занимайтесь лучше своим делом. Проход мне нужен уже сегодня.

– Делаем всё что можем. Нам подключили ещё двух физиков, так что, думаю, дело пойдёт. Да, и вот ещё что. Чуть не забыл. Приезжали связисты и установили здесь дополнительное оборудование. Утром будьте на связи. С вами генерал будет говорить.

– Я всегда на связи, – буркнул капитан и отключился. – За что и страдаю.

Уже начинало светать и капитан без труда нашёл дом, в котором они укрылись от артобстрела.

Солдаты вскочили завидев капитана, но он молча махнул рукой давая понять, что суетиться не стоит.

– Ну, – спросил он Митурина, – как у нас дела?

– Артюков молчит, товарищ капитан, – смущенно ответил Митурин. – И метка его куда-то пропала. Он возле стены стоял, когда мы побежали, а потом пропал. Я думал: тоже убежал. Мы от кого вообще бежали, товарищ капитан?

– Карающей десницы господа, – вяло улыбнулся капитан. – Я и сам толком не знаю что видел: то ли пульт управления, то ли саму установку.

– Это где? – спросил Митурин, восторженным взглядом заглядывая капитану в глаза. – Где свет был? – и расстроено загундел, – Я же просил взять меня с собой.

– Ещё увидишь, – капитан обвёл усталым взглядом солдат и сказал: – Сейчас нам главное выбраться отсюда. А то, как мыши здесь передохнем с голода. Мне надо на стену посмотреть, а вы здесь пока побудьте.

Чем ближе капитан подходил к стене, тем муторней становилось на душе и короче шаг. Не то чтобы он боялся увидеть солдата с проломленным черепом или того похуже. Нет. Смертей он повидал немало: и за время полёта и здесь, на этой чужой пока планете. И принял как данность, от которой никуда не деться.

Парня жалко. Он вспомнил последний разговор и свою неудачную шутку про автомат. Сейчас он понял, почему Артюков оказался возле стены. В этом была и доля его вины.

Артюков лежал, уткнувшись лицом в землю и первое, о чём подумал капитан, что надо бы перевернуть его на спину. Но он ещё долго стоял, размышляя как поступить с телом: похоронить Артюкова здесь или всё же переправить в гарнизон. Возможностей для этого было ничтожно мало, но и оставлять его здесь тоже было нельзя – никто не сможет прийти простится с другом. И капитан решил для себя: будем переправлять, хотя ума не мог приложить, как это сделать.

Он перевернул Артюкова на спину и вдруг услышал слабый стон.

– Живой, бродяга!

Ещё никогда в жизни капитан так не радовался живому человеку. От радости он стал тормошить его, не соображая, что этим может причинить ему боль и усадил его, прислонив к стене.

Артюков открыл глаза и мутным взором посмотрев вокруг, уставился на капитана. Он явно не понимал: где он и что он вообще тут делает. Сознание постепенно всё же прояснялось и вяло улыбнувшись, он прошептал:

– Товарищ капитан? – мучительно соображая, что этому офицеру от него надо.

– Погоди, – капитан достал аптечку и надел на руку Артюкова диагностический браслет. – Сейчас мы тебя подлечим.

«Свирепый ДОТ» как ласково называли этот браслет бойцы. Оснащённый самыми невероятными препаратами он имел три режима восстановления организма: умеренный, основной и экстремальный. В случае использования последнего – он был способен поднять на ноги даже мёртвого. Лишь бы тот добежал до означенной цели и не забывал стрелять.

Артюков снова отключился и только минут через десять снова открыл глаза.

Он болезненно поморщился от боли в висках и вдруг вспомнил всё.

– И чем это меня шандарахнуло?

Ну вот, – улыбнулся капитан. – Значит всё в порядке. Жить будешь. Сиди спокойно и не дёргайся. Я сейчас ребят вызову. Пусть тебя перенесут в наше убежище. А то, неровён час, тебя ещё одной молнией шандарахнет. Я этого не переживу.

– Молния? – удивлённо задумался Артюков. – Была гроза? Я что-то не помню такого.

– Ещё какая, – улыбаясь, подтвердил капитан. – Твоё счастье, что нас только краем зацепило.