Валерий Цуркан - Анатомия чисел

Я присмотрелся – это было какое-то научно-популярное издание.

Я наклонился над машинкой и сверил текст с книгой. Непонятно, зачем ему надо было перепечатывать текст? Может, он диссертацию пишет?

Рядом с книгой лежала фотография этой самой клинописной таблицы. На иллюстрации в книге эта глиняная дощечка была, мягко говоря, не лучшего качества – ещё бы, ведь она изготовлена почти четыре тысячи лет назад! Края отколоты, углы отбиты, а с правой стороны глубокая треугольная выбоина. А вот на фотографии она как новенькая, будто её только что сделали. Может быть, Иванов сделал копию этой таблички? Зачем она ему? Та ещё загадка! Что-то загадок сегодня намного больше, чем отгадок! В принципе, так всегда, но сегодня их слишком много!

Когда-то, помнится, я тоже очень увлекался математикой, и даже пытался доказать или опровергнуть Великую теорему Ферма. У меня ничего не получилось. Да пока ни у кого это не получилось. Помню, я всю литературу перечитал об этом. А вот недавно я читал Книгу Казанцева «Острее шпаги», она как раз только что вышла, в 83 году в «Молодой гвардии». Я не ожидал, что на этой почве можно написать приключенческую фантастику. И даже не думал, что это сделает Казанцев, у него обычно такие тяжёлые, обстоятельные книги были, а тут – бабах! – и «Острее шпаги». И какими прекрасными словами заканчивалась книга: «И примечательно – честное слово! – что Пьер Ферма жил именно в то «мушкетёрское время», которое так красочно описал неувядающий Александр Дюма, но которое было не только эпохой острых шпаг и коварных интриг, но и острого ума гениальных учёных, знакомство с которыми может быть интересно читателю». Да, воистину острее шпаги!

А та короткометражка, в которой Кайдановский играл чёрта, увлёкшегося теоремой Ферма? «Математик и Чёрт». Ведь она гениальна! Я потом несколько лет цитировал из неё – «погодите, запишу», «их что, несколько?», «рабов у меня более чем достаточно». И ради хохмы записывал оригинальным, «кайдановским» способом три в квадрате и четыре в квадрате.

Да, а теорему так никто ещё и не доказал! Зато сколько великих умов бьётся над этой задачей! Хорошую шутку придумал этот Ферма. На века шуточка!

Я снова перевёл взгляд с машинки на стопку ученических тетрадок, взял в руки верхнюю и развернул наугад. Это была обычная тетрадка с синей обложкой и таблицей умножения на ней. На правом развороте я увидел запись, обведённую красной жирной чертой:

«Любое число можно представить в виде разности двух квадратов».

Ниже под этой записью были приведены примеры и правило, по которому они были составлены.

Я достал из кармана авторучку и машинально стал проверять примеры, делая пометки на полях. Постепенно вырисовывались ответы.

Проверка длилась не больше пяти минут. Всё было рассчитано точно. Тогда, недолго думая, я составил свой пример. Цифры, как марионетки, подчинились мне. Стройные ряды цифр маршировали на тетрадных листках. Всё-таки сказался опыт, я всё ещё мог свободно оперировать цифрами и математическими понятиями. Небольшая практика будет только на пользу, и я продолжал делать свои расчёты, напрочь забыв о том, что занят сейчас серьёзным делом. Впрочем, математика это тоже не игрушки.

«Этому Иванову можно верить», – подумал я, убирая ручку в карман.

Сосредоточив всё своё внимание на изучении тетрадок Иванова, я на время забыл, где нахожусь. Окружающая обстановка для меня перестала существовать. Я словно опять оказался в своём институте, где мы, помимо обычной учёбы, пытались доказать Теорему Ферма – на спор – кто докажет, тому всей группой ставят ящик вина. Вина никто так и не выиграл, но время мы провели весело, до сих пор приятно вспомнить.

Так я просидел с полчаса. Никто не мешал мне. Кинолог с собакой ушёл, а мои помощники продолжали искать улики. Впрочем, ничего не нашли.

Но вот, развернув последнюю, самую толстую тетрадку и увидев, что не могу прочитать в ней ни строчки, я вдруг опомнился и задал себе неожиданный вопрос: «Где работает Иванов? В каком таком НИИ ПИВО?» Какое пиво? Кто даст институту такое название? Как оно расшифровывается?

Вообще, мне показалось странным, и как это я сразу не подумал об этом. Ведь не бывает институтов с таким названиями! Это у Стругацких был НИИЧАВО, а в жизни такого не бывает! Какая-то абсурдность во всём этом видна. Что я здесь делаю? Пытаюсь понять, кто жертва, а кто преступник? Так какого чёрта я полчаса тут сидел и задачки решал?