Валерий Цуркан - Второй круг

По поводу Апокалипсиса многие люди серьезно заблуждаются. Он будет. И он уже был. И даже не один раз. А если подумать, то это вовсе не Конец Света, а лишь очередной виток существования Вселенной. И об этом на самом деле знают лишь единицы. А те, кто ничего не знает и совсем ничего не понимает, каждый раз выдумывают новые даты, когда должен грянуть Конец. Но дата всего лишь одна и каждый раз она приносит одно и то же — смерть и рождение. И за закатом всегда следует рассвет, а за рассветом — день, а потом вечер, ночь и снова утро. И не будет этому конца, даже если наступил Апокалипсис…

Но начну по порядку.

У меня было счастливое детство. Мы росли в относительно спокойное время. Насколько помню, тогда не было ни жестоких кризисов, ни гражданских войн, люди не боялись отпускать детей на улицу, и те шатались там до поздней ночи. Где-то гремели войны, громыхали революции и перевороты, а мы были заняты своим детством.

Я и Ленька Уланов по прозвищу Улан дружили с первого класса. Мы всегда были вместе. Вместе убегали от охранников маленького аэродрома, где вынимали камеры из выброшенных покрышек от шасси кукурузников. Вместе ходили в кино, выстаивая длинные очереди перед кассами, чтобы попасть на «Миллион лет до нашей эры» или «Легенду о динозавре». В нулевых эти фильмы воспринимались как самый что ни на есть наивняк, но в то время даже взрослые были от них в восторге, а что говорить о нас! Вместе с Уланом любили бродить по темным улицам до тех пор, пока родители не начинали нас искать и звать домой. И сейчас приятно вспомнить об этих прогулках, во время которых могли забрести незнамо куда, не замечая дороги. Мы так и говорили — «куда глаза глядят» и шли, увлеченные разговорами, пока не упирались в бетонный забор горбольницы или не останавливались перед крутым берегом канала и поворачивали назад. Бывало, что забредали в другие районы, и нас там колотили мальчишки, которых мы после отлавливали и мутузили в отместку. Ну да, в то время все было по-другому — не пинали ботинками по яйцам, не размахивали железными прутьями — все благородно. Если противник падал, ему помогали подняться, и на этом драка заканчивалась.

Мы с Ленькой ходили почти во все спортивные секции, в разные кружки, но нигде подолгу не задерживались. Дольше всего я посещал секцию легкой атлетики, хотя мой организм не был предрасположен к постоянным нагрузкам. А самый короткий срок посещения — ровно один день — выпал на кружок «юный фотограф». Помню, пришел, записался и стал осматриваться, начал знакомиться с мальчишками. Это было интересно — у всех были свои фотики, у кого задрипанная «Смена 8М», у кого «ФЭД», а у одного мальчика был «Зенит», наверняка отцовский, эти камеры очень дорого стоили. Мой фотоаппарат был не самым лучшим, но и не полнейшим фуфлом — «Смена-Символ», они недавно появились в продаже, и я им очень гордился. Когда все расселись по местам, в комнату, стены которой были обклеены всякими фотографиями, вошел молодой человек со сверкающей лысиной, короткой бородкой и в очках, из-за которых на нас смотрели увеличенные линзами глаза. В руке его была папка, на боку висел огромный импортный аппарат с длинным объективом. Он достал из папки какие-то листки, осмотрел нас, отметил меня как новенького и стал рассказывать о диафрагмах и тому подобной дребедени. Я заскучал. Думал, что будет намного интересней, и сразу станем фотографировать. После получаса болтовни преподаватель вывел нас на улицу и стал показывать, как лучше направлять объектив, чтобы не мешало солнце. Я сначала вроде оживился, но вскоре опять стало скучно. Подняв с земли корявую длинную проволоку, стал ее вертеть и раскрутил так сильно, что она вырвалась и улетела в небо. И вдруг раздался бешеный рев фотографа. Я аж подпрыгнул от неожиданности. Только что он улыбался, гладил мальчиков по короткостриженым головам и был таким добрым, что оставалось только нимб на голову приколотить. И вдруг — такая резкая перемена.

— Кто кидал? — звериный рык, казалось, был слышен во всем районе. — Кто кидал, я спрашиваю!

Я обернулся и увидел фотографа. Очки лежали на земле, а в руках он держал эту проклятую проволоку. На лысине отчетливо алела полоса — место соприкосновения с проказницей.

— Все! Занятия на сегодня закончены!

В кабинет я не вернулся, а творчески растворился в знойном воздухе. Профессиональным фотографом так и не стал. Впрочем, фотографией заниматься не забросил и потихоньку учился самостоятельно.