Елена Звездная: Лесная ведунья. Книга третья

Так я и сказала.

Споро гребнем волосы расчесала, на спину откинула, пусть сохнут, приманила к себе лист бумажный, да перо гусиное с чернильницей. В чернила обмакнула, и вежливо обратилась к магу со словами:

– А не составит ли труда, для уважаемого мага, поведать мне заклинание упокоения нежити?

А Агнехрана что-то где-то свалилось, а само он замер, пристально на меня глядя. Я на него гляжу невозмутимо невинным взглядом. И тут оказалось, что свалилось там у него не «что-то», а «кто-то», и не просто кто-то, а Данир. Маг молодой с трудом поднялся и неуверенно начал:

– Лорд Агнехран, а куда пла…

Не договорил.

Смело его волной магической, опосля и дверь в кабинет архимага с грохотом захлопнулась, а сам Агнехран ко мне подался и спросил недобро:

– А для чего это тебе, Весенька?

Подалась я к нему, в глаза синие вглядываясь и прошептала:

– А за надом.

И он ближе подался, да тоже прошептал:

– А за каким надом?

– За большим, – выдохнула в ответ.

Архимаг судорожно вздохнул, сел ровно, на меня глядит мрачно, губы сжаты, глаза темнеют. Красииивый. Опять без сурьмы вокруг глаз, без крема магического, волосы влажные не зачесаны, в низкий хвост не собраны, как у магов полагается, и от того такой красивый он, и родной, и… о чем, ты, Веся, думаешь, голова твоя бедовая!

И села я тоже ровно, на лист бумаги перед собой гляжу, а оттудова на меня клякса внушительная глядит весело… и когда только успела я кляксу поставить?!

– Весенька, – тихо маг позвал, – как объяснить тебе, что магия не самая безопасная вещь на свете этом?

Усмехнулась я невесело, да и напомнила:

– Маг, ты с ведьмой говоришь.

Опосля слов этих только взгляд на него подняла. Сидел охранябушка – плечи и спина ровные, выправка-то у него военная, а вот по взгляду видно, что словно ссутулился. И на меня смотрит, а в глазах боль да тревога.

– Что ты задумала? – прямо спросил.

Вздохнула, да и лукавить не стала:

– Ответ кроется в вопросе, Агнехран.

Улыбнулся, головой отрицательно покачал, да и сказал:

– Не думал никогда, что мое имя может звучать так…

Отвернулся, в окно у себя поглядел несколько секунд томительных, опосля снова в глаза мне взглянул, и произнес:

– Ты ведьма, Веся, ты пробудить нежить можешь, именно пробудить – но не упокоить. Нет у тебя силы такой, нет могильного холода, нет стальной решимости да ледяной беспощадности. Нет их у тебя, не на чем заклинание строить.

Помолчала и я, задумавшись, на бумагу перед собой поглядела, на кляксу вторую уже по счету, да вновь на мага взглянув, ответила:

– Вообще-то есть.

– Могильный холод? – догадался Агнехран.

Кивнула.

– Это ты так решила, потому что поутру чуть нежитью не стала? – поинтересовался иронично.

– Не только поутру, – возразила я. – И весь день я в себе этот холод ощущаю, а близ Гиблого яра и вовсе растет это ощущение. От того, смогу я…

– Нет, – пресек слова мои архимаг.

Вздохнул тяжело, головой покачал отрицательно, с меня взгляда не сводя, и пояснил:

– Четыре составляющих нужны, Веся. Четыре. Как четыре столба, что крышу держат, как четыре стены у гроба, как четыре стихии. А у тебя всего одна составляющая, одна из четырех.

И пока молчала я растерянно, продолжил:

– Ты силу над нежитью утратишь уже к утру, слишком много жизни в тебе, слишком много света – твоя магия скверну уже сейчас на корню давит, к рассвету от могильного холода в душе твоей ничего не останется. Но нежить могу упокоить я.

И сказал он это так уверенно, что я бы даже поверила, если бы не знала, чего стоит магам упокоение нежити. Но я знала.

– Контуры магические чертить устанешь, даже если до сотой доли нежити Гиблого яра доберешься, – заметила, с улыбкою.

И Агнехран помрачнел.

– Тиромиру язык бы следовало вырвать, – произнес в сердцах.

Я улыбнулась шире. Он на меня засмотрелся. Я на него. И вот смотрю, просто ведь смотрю, а чувство такое, словно взлетаю птицею, над облаками, да к самым звездам…

Тут открылась со скрипом дверь в избу, домовой вошел, дверь плечом придерживая, да и сообщил:

– Ужин твой, хозяюшка. Весь день же маковой росинки во рту не держала, поесть надобно. А не то, аспид мне…

На этом домовой до стола дошел, да в блюдце Агнехрана-мага увидал.

Тут же голову склонил приветственно, вежливо склонил голову в ответ архимаг. Да говорить не стали. Споро домовой мой избу покинул, а охранябушка вид сделал, словно вообще ничего не произошло. А затем снова на меня посмотрел, вздохнул, да и сказал: