Игорь Давыдов - Симулятор ОЯШа Онлайн

Реки крови пролились прежде, чем я сорвался с места и, яростно вопя в унисон с неслышимой никем, кроме меня, Сакурой, отвёл меч в сторону, для первого могучего удара, с которым я собирался ворваться в толпу.

С громкими криками “Ура” и “Во имя цвета Сакуры” за мной рванули союзники. Уверен, с их стороны пролилось не меньше крови, но то было не опасно, ведь слабые капилляры в носу не стоили им и единички драгоценного ХП.

Я домчал до первых рядов противника прежде, чем с вражеского войска спало оцепенение. Те немногие, кто в силу нелюбви к женскому полу и воле генератора случайных чисел – или потому что в самый ответственный момент отвлеклись – всё ещё были способны к самостоятельному передвижению, ничего не смогли мне противопоставить просто потому, что им мешали одубевшие от ударной дозы эротизма сопартийцы.

За один взмах меча я снёс не меньше пятерых. Их тела полетели вверх, словно бы от удара булавы Сауроныча – или Ксяхоу Дана, если называть более привычные мне аналогии – безвольными куклами. Середина двадцать первого века на дворе, а кто-то до сих пор рэгдолл не способен приручить, право слово. Впрочем, так ли это значимо, если я ваншотил!

Ваншотил, как батя! Тут не имелось никаких сомнений, ибо мечишко мой оказался поломен! Быть может в чьих-нибудь ещё руках он бы не ставил местное подобие баланса в красноречивую позу так откровенно, как в моих, но мы с сестрицей выжимали из этого дела максимум.

Деревянный клинок буквально пылал огнём. Довольно фальшиво выглядящим, но ему это шло. Ну и не важно, что я видел в этой же игре костерки поубедительней. Не удивлюсь, если данное решение принималось сознательно. В рамках подчёркнуто анимушной эстетики этакая “аурность” оружия была куда как предпочтительней натуралистичного пламени, которое, надо полагать, смотрелось бы куда как менее пафосно.

Я рвал и метал. В моих движениях преобладали широкие шаги и размашистые движения. Я старался дотянуться до как можно большего числа людей. Порой и вовсе перекатывался поглубже в толпу, чтобы затем выпрямиться, прокрутившись на месте.

Я не тратил времени на блоки, реалистичное фехтование или парирование. Я просто бил. Давил максимум из своего замаксенного аги. Я не защищался, а атаковал на опережение, уничтожая противника прежде, чем тот успеет коснуться меня оружием.

От меня нельзя было сбежать. Нельзя было скрыться.

Я просто обеспечивал соприкосновение меча с телами врагов.

За урон отвечала Сакура. И, да, у неё тоже имелся геймплей. Весьма своеобразный.

В-третьих, её призраку нужно было находиться как можно ближе ко мне. Чем она дальше, тем больше резался урон.

Во-вторых, ей требовалось испытывать сильные эмоции. Гнев вполне годился. А гневаться сестричка умела. Игра уже показывала свою технологию считывания данных показателей. Но если в иное время оно отвечало за чибификацию или иную форму карикатурного изображения персонажа, то сейчас выливалось в жаркое пламя, дополнительно увеличивающее дамаг.

Ну и во-первых, если Сакура наносила призрачным кулачком – или ножкой – удар прямо в момент соприкосновения моего оружия с телом противника, выходил крит.

И последний фактор являлся самым интересным с точки зрения игрового процесса. Да, у сестрички не имелось никаких проблем с прохождением сквозь препятствия, будь они элементами обстановки или игроками разной степени живости, но её цифры ловкости не шли ни в какое сравнение с моими, а отсутствие оружия в руках не позволяло заиметь дальность атаки, эквивалентную моей.

В итоге Ленке приходилось не столько поспевать за мной, сколько предугадывать мои движения. Да и я, собственно, был вынужден учитывать скорость бега призрака сестрицы и выбирать маршрут таким образом, чтобы у неё имелся хоть какой-то шанс поспеть за мной.

Благо, в коммуникации нас не ограничили, и зачастую я мог услышать команду Сакуры:

– Бьём лошпедов слева от тебя! По моему сигналу крутимся против часовой, я заготовила подсечку!

Так или иначе, я справлялся хорошо. Очень хорошо. С самого начала боя я успел уже скольких положить? Человек тридцать? Сорок? Пятьдесят? И никто не сумел по мне даже чиркнуть своим оружием.

Никто. Но эта проблема не являлась главной. Основной челендж заключался в…

– Вторая печать снята!

Вот в этом!

Пимико завладела транспортом.

Разумеется, я тащил. Ведь я крут. Я вообще, самый крутой на свете. И во тьме тоже самый крутой.