Дарья Земская - К чёрту на рога!

— Так вот, — довольно скалюсь, и раскачиваю камушек ещё энергичнее, — это — сапфир.

— А если нет? — резонно спрашивает Настя. — Очень уж он большой.

Подхожу к окну, прикладываю камень гранью к стеклу и провожу им сверху вниз. На стекле появляется красноречивая царапина.

— Девятка по Маосу, дамы, — моей довольной рожей можно комнату освещать.

— С тебя новое стекло, — подвела итог этому бессмысленному спору Полина, и мы, наконец, идём продавать сапфир размером с мой большой палец.

По дороге в ломбард мы зашли в этакую лавочку сувениров, где мной были присмотрены две висюльки-подвески из гематита и обсидиана. Это на случай, если кто-то за окном приёмки будет тупить и сделает жалкую попытку не признать в сапфире сапфир. Кусок стекла мы нашли по дороге.

Как после оказалось, правильно сделали, что в лавку зашли. Оценщица, девчушка лет восемнадцати, непонятно как оказавшаяся на этом месте, с ходу обозвала мой камень стеклом.

— Деточка, — тут же понесло меня, — милая деточка, скажи тёте, а ты про камушки что знаешь?

— Алмазики, — девочка столь явно нарывалась на лекцию, что меня начало уже потряхивать. — А это не алмазик. Оно синие.

— Берут же дур, — откомментировала себе под нос Полина.

Ну да, есть один синий алмаз, точнее бриллиант, Хоуп называется.

Девки прыснули, я же продолжила ломать трагикомедию:

— Деточка, вот смотри сюда, тётя тебе математическую задачку для первого класса покажет. Вот это точно стёклышко, а вот это обсидиан и гематит. Твёрдость у обоих камней, хотя обсидиан не совсем камень, пять — пять с половиной по Маосу. У сапфира же твёрдость девять по Маосу. Девять больше пяти?

Оценщица захлопала ресницами и приоткрыла напомаженный ротик. Мои девки уже откровенно ржали. Нами уже давно заинтересовались охранники, но, видя, что мы не буяним, не вмешивались не в своё дело. Девочки-консультантки, мы забрели в один из сети ювелирных магазинов, которые уже давно ввели у себя функцию скупки, сбились в кучку и с нескрываемым удовольствием наблюдали за развернувшимся спектаклем. Видимо, деточку-оценщицу они дружно не любили.

— Не слышу ответа! — в четверть голоса рявкаю я.

Деточка испуганно вздрагивает и выдаёт:

— Да.

— Что «да»? — продолжаю играть в асфальтовый каток.

— Девять больше пяти, — справившись с собой, выдавливает из себя деточка.

— А теперь смотри сюда, — добавив в голос сладости, гематитом царапаю сапфир. Вернее пытаюсь царапать. Старательно так, напрягая пальцы. Синему камню, ясен пень, хоть бы хны. После, сапфиром царапаю попеременно стекляшку и оба камня. Без каких либо усилий. — Ты всё поняла, деточка?

Судя по выражению личика деточки, ни хрена она не поняла.

Поворачиваюсь к кучке консультанток.

— Директора позовите, пожалуйста.

От стайки отделяется одна из девочек, уходит куда-то в подсобные помещения и буквально через пять минут возвращается с дядечкой в брендовом пиджачке. Дядечка смотрит на нашу разношёрстную и пьяную компанию как на говно. Я тут же копирую выражение личика этого дядечки.

— Вы что-то хотели?

А в голосе столько презрения и желания вернуться обратно к компьютеру и разложенной косынке, что я продолжаю представление без особого приглашения и просьб.

— Да вот, хочу поинтересоваться, вы тоже совершенно не в курсе про шкалу Маоса и бриллиант Хоуп?

— Конечно же, я в курсе, — морщится дядечка, делает умное лицо и переводит взгляд на мои руки.

Я же благодарю всех Богов, что мы с Анжеликой, приехав, нашли Полину и Настю в парикмахерской, где они наводили шик и блеск на себя, любимых. Мы с Анжеликой подумали и решили последовать их примеру. Я, в частности, не отвертелась от маникюра. Простенького, с бесцветным лаком, но мои грабли честно превратили в миленькие ручки.

К чему я это? А к тому, что на личике у тётеньки может быть почти что угодно, но руки, не отягощённые работой и домашними делами, видно всегда. Так вот, сейчас у меня были именно такие руки.

— Так чем я могу вам помочь?

Надо же! Голос-то с интонациями как изменился!

— Что вы скажете об этом камне? — демонстрирую брендовому пиджаку сапфир.

— Вы позволите? — спрашивает дядечка, и протягивает руку. Сам при этом переводит взгляд на оценщицу и, судя по вновь сменившемуся выражению лица, мысленно расчленяет дуру. Видать, консультантка расписала всю трагикомедию в красках.

— Не здесь же, — наигранно глупо хихикаю я. — Может быть, мы пройдём в ваш кабинет и нам предложат чаю?