Дарья Земская - К чёрту на рога!

Сдав кровь понимаю, что конкретно сглупила. Я же пришла в кожвен со своим паспортом. А у меня есть ещё и не свои, но с моей фотографией. Настоящие, с чипами, лежат кое у кого, что бы дома не светились. Озаботилась пару лет назад, со скуки. Это комплект документов довольно таки прилично стоит, а один паспорт — всего ничего. Очень захотелось побиться головой о стену. Дура ты, Лена, дура шебутная. Думать вообще не умеешь. Или умеешь, но уже после того, как сделаешь какую-нибудь дурость.

Нарезаю круги около крыльца кожвена, грызу ногти, думаю, что делать. Почему я вообще пошла в столь «милое» заведение? Потому, что я люблю читать. Глотаю всё без особого разбора от рекламных вывесок магазинов и рекламы в транспорте до таких эпических саг, что мои друзья и знакомые бегут от меня, теряя на ходу тапки, лишь бы я заткнулась и перестала пересказывать сюжет пятой книги из пятнадцати.

Так вот, в одном из прочитанных мной романчиков я вычитала, что одну девку заразили толи СПИДом, толи сифилисом, толи ещё какой дрянью из серии ЗППП и заставили работать то ли на бандитов, то ли на правительство. Работа той девки заключалась в том, что она занималась сексом с тем, на кого укажут пальчиком и заражала заказанного. Вот я и побежала в кожвен. Провериться. Мало ли. Просто так квартиры не дарят.

Да к чертям свинячим! Резко останавливаюсь, закуриваю и иду в сторону магазина. За пивом. Стресс и похмелье снимать. Второе главнее.

Доснималась. Сижу на кухне, на подоконнике, потому, что кухня маленькая, за сорок километров от города и за десять от своей новой квартиры. В кружке, которую сжимаю в руках, как ключ от форта Нокс, налито вино средней паршивости. Сначала мы, как культурные люди, пили из бокалов, потом нам стало их жалко и мы перешли на кружки, уже как нормальные люди.

По периметру кухни расположились девки, которых я знаю больше десятка лет. Хорошие девки, качественные. Пробу ставить некуда. Две из них уже родили, и только я и Настя ещё кочевряжемся. Полина и Анжелика родили мальчика и девочку, и у меня маниакальная идея свести в будущем мелких. Глупая мысль, признаю. Но маниакальная.

Хорошо, что сегодня суббота и можно поймать всех моих девок, да устроить им внеочередную пьянку.

— И вот сидит эта хня и суёт мне под нос дарственную, — вещаю я, и размахиваю пустой кружкой, как бы намекая на то, что бы мне ещё налили. — А я что, дура последняя, такое не подписать? Я предпочитаю быть первой дурой!

Вываливаю на девок всё, что произошло вчера и сегодня с утра. В деталях вываливаю. Я же трепло несусветное, мне бы только всё-всё растрепать.

— Значит, пробуждение магических способностей? — задумчиво переспрашивает Настя.

Она из нас четверых пока самая трезвая.

— Ага, — радостно киваю я, откупориваю очередную бутылку и пью прямо из горлышка.

— Значит, кожвен? — продолжает Настя.

— Ага, — опять киваю я.

— А ничего, что кожвен, как и любое учреждение подобного типа, по субботам не работает? — добивает меня Настя.

Полина смотрит на меня квадратными глазами. Анжелика принимает информацию, как должное. Мы с ней блюдечко на спиритической доске вертели. А там, где спиритизм и бабайки, там не далеко и до всего остального.

Спрыгиваю с подоконника и, слегка пошатываясь, иду к компьютеру. Запускаю 2гис, нахожу тот самый кожвен и ме-е-е-едленно сползаю в осадок. Действительно, не работает.

— А-а-а-а-а!!! — пароходной сиреной верещу я, тыча пальцем в монитор. — У них допуск до госструктур! Это заговор! Афтьх!

Полине надоедает слушать мои вопли, и она затыкает мне рот куском торта.

— Это не заговор, — обидно ржот Анжелика, размахивая, по моему примеру, моей же бутылкой, — это ты, ведьма, дошаманилась.

— Но это же бред! — дожёвываю тортик, и опять включаю паранойю на полную катушку. — Бред! Не бывает такого!

Бутылка пошла по кругу.

Паранойя отплясывает румбу и бьёт в бубен.

— А может и вы не вы? — скалюсь во все зубы когда бутылка доходит до меня. — Вот скажите мне что-нибудь, что знаем только мы.

— Девочки по вызову, — тут же говорит Полина.

— Я — трепло, — напоминаю я. — О девочках знает довольно много народу.

— Научим плохому, — продолжает копаться в памяти Полина.

— Это грех не растрепать, — отмахиваюсь я, и передаю бутылку дальше.

— Форточка.

— Там ещё двое были, и даже сфотографировали. А фотографии потом уехали в Томск.

Полина напрягает память, даже лоб трёт. Наконец выдаёт то, на чём я постоянно палюсь: