Евгений Лукин - Типа того что как бы

Все это весьма слабо напоминало разумные действия — и Чарыев, поколебавшись, отказался от предположения, что пернато-членистоного-рогатое существо — хозяин дома. Тогда кто оно и зачем оно здесь? Тут же возникли и скоропостижно скончались еще несколько гипотез. Забрел в зверинец? Совы и вороны, поселившиеся в разрушенном замке? Или просто декоративное домашнее животное?

Чарыев попробовал обойти чудище, которое немедля вскочило, заскребло когтями по полу, угрожающе ощетинило все свои шипы и снова сказало: «Хаа…»

Нет, пожалуй, все-таки не декоративное животное. Скорее сторож. Но тогда напрашивается мысль, что охраняет он именно выход из туннельчика, откуда появился Чарыев. Скверно. И пистолет, утопил…

Впрочем, это даже к лучшему, С оружием глупостей здесь можно наделать в два счета. Пока ясно одно: животное это — либо биоробот, либо продукт долгой селекции. В естественных условиях оно просто не выживет… Тогда опять же: кто его такое сотворил и зачем? Сторож оно скверный, неуклюжий. (Еще бы! При таком обилии архитектурных излишеств!) Или предполагается, что увидевший его должен незамедлительно хлопнуться в обморок?

Чарыев сделал еще несколько попыток пройти, и везде его встречала все та же пасть и внятно произнесенное: «Хаа…» Ну, вот и славно. Вот и общение помаленьку налаживается. Можно приступать к составлению краткого разговорника. «Хаа — (местн.) — Пущать не велено».

— Мне бы хотелось пройти, — твердо сказал Чарыев, глядя в круглые неумные глаза перепончато-панцирного швейцара.

— Хаа… — тупо ответил тот.

Вот скотина! Чарыев отступил к туннельчику, прикинул расстояние — и побежал, наращивая скорость, как бы намереваясь проскочить по краю, вдоль стены. На первом курсе он неплохо играл в регби, потом решил зря не травмироваться и ушел из команды. Но навыки остались. Цербер купился и бросился наперерез: крылья трещали, когти, взвизгивая, разъезжались на гладком полу. Чарыев резко сменил направление, сделал рывок — и почувствовал, что успевает. Но тут над головой зашипело, затрещало — и тварь шлепнулась на пол прямо перед ним, ощеренная и растопырившаяся, как морской черт. Словно кто-то ухватил бездарного хавбека за шкирку и ткнул туда, где по идее надлежало встречать прорвавшегося форварда.

Чарыев, не растерявшись, повторил маневр, и противник опять оказался не на высоте. Мелькнула когтистая со шпорой лапа — и Чарыев, не удержавшись от соблазна, рубнул ее, пробегая, ребром ладони. Руку отсушил, но и лапа болезненно отдернулась.

Вылетел на середину зала (площади?), чуть не врезался в какой-то столбик, ухватился за него и поглядел, что делается сзади. Дракон с обиженным и ошарашенным видом сидел на своем скорпионьем хвосте и, поджимая ушибленную ногу, укоризненно глядел вслед. Вот дурак, дескать, здоровый, шуток не понимает.

«Ох, что-то я не то делаю, — в тревоге подумал Чарыев. — Что же все-таки происходит? Ничего не могу понять».

Дракон никак не стыковался с предыдущими событиями. Не вписывался он в них. Спасли, обсушили, поприветствовали с экранчика, указали выход — все пока ясно, одно вытекает из другого, противоречий не наблюдается. И вдруг дракон! Нелепость какая-то. Почему, к примеру, он начал бросаться на Чарыева и почему не бросается теперь? Только ли потому, что получил по лапе?

Дракон демонстративно повернулся к Чарыеву гребенчатой спиной и уставился в дыру туннельчика, складывая многочисленные перепонки. Уникальная безвкусица! Может, за уникальность и держат?

А вот не от этого ли столбика отгонял его дракон? Любопытный столбик. Во-первых, единственный в зале, а во-вторых, установлен точно по центру… Значит, имеется столбик круглого сечения, приблизительно метровой высоты, диаметром сантиметров восемнадцать, восемнадцать с половиной… Что еще? Представляет монолит с полом, сделан из того же материала. Требуется узнать: на кой черт его нужно охранять и от кого?

В этот момент круглый срез столбика мигнул, точнее — на секунду изменил цвет. Чарыев поднял брови — на столбике лежал кусок сахара. Или что-то очень на него похожее. Так, может быть, дракон защищал свою кормушку? Миску? Чарыев взял хрупкий белый брусочек, осмотрел, осторожно понюхал. Лизнуть? Ни в коем случае! Хорошо, если несъедобно. А вот если съедобно… Дышат-то они, несомненно, кислородом, но кто знает, что у них за обмен веществ.

Дракон по-прежнему обижался. Ну да бог с ним… Чарыев спрятал «сахар» и зашагал в сторону, противоположную той, откуда вышел. Зашагал! Сильно сказано — зашагал! Он сделал ровно три шага, после чего подпрыгнул, получив по босым пяткам несильный, но чувствительный удар тока. Или ожог наподобие крапивного.