Маргарита Ардо - Королева согласна (СИ)

— Разве тебе больно, когда на тебя садится бабочка?

Я мотнула головой.

— И ей тоже не больно.

— О! Значит, она девочка, — сказала я.

— Однозначно, только очень-очень старая, — хихикнула Аэринга.

* * *

В Храме Света, и правда настолько светлом, что порой щуриться приходилось, на меня налетели другие дживы. Приветствия, объятия, восторги эмоциональные и сдержанные, всё это было очень тёплым, что я действительно почувствовала себя дома. Несмотря на разницу возраста все дживы производили ощущение девушек. Некоторые из них были высокими, некоторые маленькими. У одной были фиолетовые волосы, сверкающие золотыми бусинами на кончиках прядей. У другой большие кошачьи глаза с узким зрачком и немного приплюснутый маленький нос. Вся она была плавной и мягкой, с недлинными абсолютно белыми локонами, из которых почти как у эльфов выступали заострённые розовые ушки. Ещё одна джива имела зеленоватый оттенок кожи, но не такой, какой у меня бывает после поездки по серпантину, а оливковый, ровный. Орехового цвета глаза зелёной дживы заглядывали в самую душу, мне аж стало не по себе.

Была тут и темнокожая джива, похожая на наших эфиопок; и белесая, словно англичанка с розовыми косами, сплетёнными на затылке в замысловатый узел. Я улыбалась, немного растерянная.

Аэринга, наконец, попросила всех сесть по кругу на хрустальные ступки, и для меня нашлось место. Аэринга по очереди представляла каждую из инопланетных красавиц, но от волнения у меня все имена мгновенно улетучивались из памяти. Я тихонько шепнула Гууте:

— Мы не надолго тут задержимся? А то там у берегов эскадра, и наши беспокоиться будут. И Киату…

— Ничего, — пожала плечами Гуута, — даже если б и беспокоились. Их задача — служить тебе, твоя — миру.

Мне это не очень понравилось. Я не люблю, когда из-за меня люди нервничают. Как про маму подумаю, так дурно становится — как она там. Но Гуута добавила:

— Сколько бы ты не провела тут времени, для всего мира пройдёт лишь десяток минут.

— А это возможно? Я думала, меня обманули, когда рассказывали про время…

— О нет. Тем более, ты в своём доме, тут сила джив сконцентрирована, и мы вернём тебя обратно во времени. Сделаем лёгкий виток, чтобы его не терять.

У меня заколотилось от волнения сердце ещё сильнее:

— А можно вернуть меня на Землю до того, как Киату поставил мне привязку?

Гуута поджала губы:

— Это исключено.

— Почему?

— Потому что тогда все связи, установленные тобой на дживайе после, исчезнут, и все твои знания, и мы действительно потеряем время, которого нет. К тому же, никто не знает, как именно в новом кругу попадания в этот мир ты выживешь. И выживешь ли…

Я нахмурилась:

— То есть вы зря так ругали Киату? Он мне всё-таки нужен? Зачем тогда…

— Помудреешь, поймёшь, — ответила Гууту, улыбаясь, словно леденец мне подарила.

— Для меня он важен, — настойчиво продолжила я.

— Значит, у тебя есть повод помудреть быстрее и пройти путь до конца, прежде чем будет поздно.

— Но…

В Храм Света вошла Лиорра, и Аэринга подняла руки:

— Сёстры, пора!

Все замолчали, и у меня слова застряли во рту. Невежливо перебивать. Даже если речь о молчании. Плохо быть вежливой, бесцеремонной и беспринципной Тасей мне больше нравилось оставаться…

Дживы взялись за руки, образовав широкий круг и, чуть выгнув спины, вытянули вверх лица, а затем начали петь что-то нежное и чарующее на непонятном языке. Они будут посвящать меня в дживы? О, как интересно!

Из отверстия в узорчатом потолке показался рой сверкающих серебром, крошечных, чуть больше мотылька, летающих рыбок. Ещё меньше той радужной летуньи, которую присылал ко мне Киату. Волшебные рыбки кружили в самом центре спиралями, похожие на праздничный серпантин, свисающий с потолка. Они явно подчинялись голосам поющих женщин. Немного попарив в середине Храма, рыбки рассеялись по кругу, оставляя за собой штрихи искристого света. А потом принялись перелетать от одной дживы к другой, пока не собрались возле меня. От этого представления и чудесного пения джив по моей коже побежали мурашки, и я почувствовала себя так же, как в тот чудесный вечер, когда я в первый раз вышла после воспаления легких в четыре года на улицу, а там под фонарями сияли и слетали с неба кристаллики снежинок, и всё казалось сказочным. С тех пор я всегда люблю зиму, хоть и провожу в постели, укутанная шарфом и пледом, с насморком, кашлем и градусником под мышкой, бОльшую её часть. Хорошо, что на острове-черепахе было тепло!