Рон Хаббард: Дело инопланетян

Ага! Я понял. Это были волтарианские капсюли, которые со временем растворялись и срабатывали.

Он сел в кабину, включил передачу, и фургон покатился к пропасти.

Наконец Хеллер выскочил наружу, а фургон, продолжая движение, перевалил через край и исчез в темноте и снегопаде. Снизу послышался глухой удар и дробный стук камней. Двигатель заглох.

Хеллер, стремительно пожирая прыжками дорогу, понесся прочь. Снег падал такими плотными хлопьями и так густо темнели сумерки, что я бы заблудился в считанные секунды. Но на то, что заблудится Хеллер, рассчитывать не приходилось. Черта с два заблудился бы он с компасом, вмонтированным в мозг.

Пробежав некоторое расстояние, он остановился, высветил циферблат и посмотрел на часы. Пробежал еще немного и оглянулся.

Слабенькая зеленоватая вспышка, еле видимая сквозь плотную снежную завесу, мелькнула в трех пятых мили позади, а секунды через три донеслось чуть слышное «Ух!».

Хеллер стоял на коленях в снегу и говорил по-волтариански: «О бог путешественников, благодарю тебя за сегодняшнее спасение. Я знаю, в твоем обычае подвергать души космопроходцев таким испытаниям, чтоб быть им более достойными в будущей жизни. Но, о бог путешественников, нужно ли тебе заставлять обитателей этой планеты так противиться нашей попытке оказать им помощь? По-моему, здесь, на Блито-ПЗ, ты чуть-чуть переборщил. Всеобщий привет».

Он перешел на английский: «Прости меня, Иисус Христос, за то, что я прикончил кое-кого из твоих людей. Похоже, я не дал им времени подставить другую щеку. Прошу, прими эти души с погребального костра и в сердце своем вынеси решение не давать им больше того, что они заслужили. Аминь».

Хеллер встал и зажег карманный фонарик. Разводы снежных заносов. Следы его так быстро заметало снегом, что в считанные минуты от них ничего не останется. Довольный, он выключил фонарик и пошел, все больше прибавляя шагу, своей дорогой.

О, наконец-то я мог что-то видеть. И слышать тоже. Свет фар и шум дизельного двигателя.

Хеллер замедлил шаг и описал большой круг, двигаясь очень тихо, – видимо, проводил разведку, чтобы не напороться на еще каких-нибудь нежеланных гостей. Удовлетворившись, он приблизился к гаражу.

Падавшие хлопья снега, приобретавшие голубой оттенок в свете фар, образовывали колышущийся в обе стороны занавес, раздуваемый порывами ветра. От сильного холода пар изо рта Хеллера вился белыми струйками вокруг его лица в маске.

Он глянул на часы. Циферблат промигал 6.15 утра.

Хеллер поспешно приступил к делу.

Он извлек пластиковый чехол дымчато-серебристого цвета и укрыл им «кадиллак». Затем достал из полуприцепа распылитель с черной краской и, действуя очень проворно и аккуратно, написал на обеих сторонах чехла большими буквами: «СМЕРТНИК РОДС».

Меня это озадачило. В списке участников, копию которого я имел, такого водителя не было.

Паяльной лампой он превратил небольшое количество снега в грязную жижу и залепил ею номерные знаки тягача и прицепа, к которым она тут же примерзла. Вы бы ничего на них не разобрали.

Я не знал, что «Питербилт» взят им напрокат, пока он не уперся взглядом в наружный маркировочный знак на дверце кабины: «Биг Бой. Аренда. Номер 89». Он обрызгал его грязной водой и залепил снегом. Точно так же он поступил и со знаками на прицепе. Затем паяльной лампой растопил еще немного снега, положил в воду мыло и позаботился о том, чтобы все стекла кабины стали непрозрачными, за исключением пары отчетливо видных окошечек и зоны стеклоочистителя. Он ехал инкогнито!

Хеллер сел в тягач и подал его назад к прицепу так, что главная пластина совместилась с большим гнездом на переднем конце прицепа и с лязгом проскользнула внутрь. Он вылез и протолкнул шкворень, поставив прицеп на замок. Затем присоединил электропроводку прицепа к тягачу, и его задние огни зажглись. Наконец он подогнал концы пневмотруб и, крутанув, запер их на замок. Проверил тормозные колодки и стяжные муфты «кадиллака». Сев за руль «Питербилта», Хеллер вывел прицеп из гаража и проехал немного, испытывая пневмотормоза.

Снова остановил машины, вышел, пробежался всюду, все запер и наложил на каждую дверцу едва заметную нитку. Кое-чему он научился, но даже теперь ему не хватало подозрительности, чтобы стать хорошим шпионом. Ему бы следовало сделать это раньше, до того, как явились люди в капюшонах. Настоящий шпион должен все время пребывать в откровенно параноидальном состоянии. Нет, Хеллер никогда не научится. В деле шпионажа безумие должно быть обязательным качеством. Хеллер был чокнутым, без сомнения, но только не в том направлении.