Николай Грошев - Чёрный свет, белая тьма

Он умрёт от жажды, смиренно приняв все муки, что уготовил ему Господь.

Он снова начал молиться. Да так жарко и так смиренно, что не заметил, как наступила ночь. Он остановил поток слов и просьб, стыдливо опустив глаза – он умолял сейчас, а не молился, умолял о прощении и спасении. А это грех. Нельзя умолять, нельзя просить – Господь сам решает, что он даст своему рабу, а что отнимет у него. Он может лишь принять смиренно или гореть в вечном Аду, до самого последнего часа всего Сущего. Такова воля Его, таков Путь Его…

Михали уснул. Он не запомнил, что видел во сне, всё было в огне, какие-то кошмарные твари терзали его и варили в котле, а одна, особо мерзкая с рогами и лицом демона Велеса, всё время хохотала и била себя по толстому пузу, стреловидным тонким хвостом. Апостол понимал, что это вовсе не сон – он увидел, что его ждёт. И страх снова вспыхнул в его слабой душе, но Апостол сражался со слабостью плоти и души, сражался не щадя сил и…, что-то случилось.

Мир вдруг померк. Он перестал себя ощущать. А потом всё залило светом. Он пытался пошевелиться, но не мог даже думать. Михали понял, что происходит – Знамение, Господь всё же явил ему милость Свою…

-Библия! – Крикнул кто-то и человек, сидевший у входа, оторвался от книги.

-Что?

-Где шляешься блять? – Сказал этот невидимый человек. Всё тут как-то неправильно, видится под странным углом и очень смутно. Этот яркий свет…, и что-то закрывает обзор. Словно отозвавшись на его мысли, то, чем он теперь был, приподнялось над камушком и тут же снова замерло. Теперь стало видно лучше. Он очень маленький, он прячется за камушком, в самом тёмном месте, в глубине крошечной пещерки. А у входа сидит мужичок с книгой на коленях. Потрёпанный такой, в драном грязном плаще, глаза пустые, лицо тронуто морщинами, но преклонный возраст тут не причём, не он нарисовал их, что-то иное…

Откуда ему знакомо это лицо?

-Я нигде не шляюсь. Я тут сижу. Книгу читаю.

-Ну-ну, читатель хуев…, - тень заслонила свет, и он увидел высокого мрачного мужчину в бронированном комбинезоне и сталкерском плаще. – Клоун выдал наказ, всем собраться и хуячить на северную сторону. Будете траншею копать.

-Все будем? – Мужичок глупо и радостно улыбнулся.

-Окурки все, мы нет. – Хищно осклабился мужик. – Короче, через час, что б как штык у дота, усёк? Мы доведём вас и подежурим. Нехуй вам зря баланду хавать. Отработаете.

-Я согласен. Кушать хорошо. Кушать вкусно очень.

-Э, Библия, ты не сечёшь что ли? Я твоего мнения не спрашивал. Не придёшь, вернусь и за шкирку вытащу. Понял дебил?

-Понял. – Библия помолчал и, опустив голову, тихо добавил. – Ругаться – грех.

-Чё?

-Есть хочется.

-Вечером, после работы пожрёте. Хавка будет, не ссы. Но отработать надо.

Мужик ушёл, а Библия глупо улыбаясь, стал гладить книгу. Казалось, ему нравится, как шуршит бумага, как скользят по ней пальцы. В какой-то момент, он закрыл книгу. На главной странице, золотое тиснение «Библия, Старый и Новый заветы». Окурок погладил золотистые буквы и снова открыл книгу. Ткнул пальцем в страницу и, ведя его, слева направо, стал медленно произносить, по слогам, растягивая гласные. Что конкретно он читал, понять было сложно, так как помимо прочего, он читал с ошибками, пропускал непонятные слова и часто отрывался от книги, а когда снова вёл пальцем по тексту, то читал уже совсем другой кусочек. Иногда ветер переворачивал страницы, но окурок не замечал, он читал примерно там же, где остановился и потом подолгу смотрел в небо, чему-то глупо улыбаясь. Казалось, он пытается понять, почему только что прочитанное не складывается в единую картину, а представляет собой разнобой из никак несвязанных между собой фраз. Пытается и не может, Зона слишком сильно обожгла его.

Наблюдая за окурком, Михаил не заметил, как видимое пространство изменилось. А окурок вдруг уронил книгу и наклонился, что бы её поднять. Тут Михаил и понял, что ракурс сильно изменился. Теперь он видел толстенный корешок книги и удивлённое лицо окурка, сейчас хлопавшего глазами, замершего в неестественной позе.

-Привет. – Сказал он, вдруг посерьёзнев и слегка нахмурившись. – А ты красивая, можно я буду твоим другом? Я хороший. Меня зовут Библия. А тебя?

Михали похолодел изнутри – он узнал это лицо. Он вспомнил, где уже видел его.

На него сейчас смотрел Пророк!

Это был сам Святой Павлик!

-Можно я буду называть тебя Чернушка? – Окурок улыбнулся и протянул к нему палец, ракурс изменился – словно бы он отшатнулся. Палец замер, лицо окурка вытянулось. – Прости, Чернушечка, я не хотел тебя напугать. Просто ты такая чёрненькая и мне кажется, что если тебя погладить, тебе будет приятно. Мне кажется, ты на ощупь тоже приятная. Можно я тебя поглажу?