Наталья Алексина - Волшебство с ведьминым настроением [СИ]

— Господин Стечер, и никак по-другому, — грозно проговорило малиновое лицо. Я улыбнулась.

— Поднос с чашками твой, господин Стечер, — на такое лицо было просто невозможно злиться.

Он понёс в лавку кружки, а я поднос с брусочками и варенье. Не успели мы перешагнуть, через порог, как нас остановило грозное:

— Стоять! — желтый главарь подскочил с табуретки подошёл к подносу с чашками и провёл над ними рукой, потом ещё раз и в итоге с каким-то разочарованием пробормотал. — Чисто.

А все остальные, наоборот, даже повеселели, у кого-то заурчал живот. Не успели расставить чашки, синий протянул одну руку к кружке, а другую к брусочкам.

— Руки можно помыть на кухне, малиновый… господин Стечер, поставил вам воду у рукомойника, — гордо расправив плечи, я прошла за стойку и начала составлять тарелки и чашки с подносов.

— Ты же нас собиралась лечить, — осторожно уточнил главарь, и его ярко-жёлтое лицо уставилось на меня. — Или нет?

— Самое хорошее лекарство от плохого настроения — чай с вареньем и булочками… брусочками.

— Вот как значит. Сколько действует этот цветной наговор твоей старухи?

— Тот заговор, что она читала, должен был неделю, а этот не её, — главное, говорить спокойно и не трусить. А это непросто несмотря на ярко-желтое лицо, глубоко посаженные чёрные глаза на нем наводили страх. — А может вас кто-то другой проклял? Другой маг?

Жёлтый скривился. А его люди уже встали у стойки. Они с невероятной скоростью кидали в рот брусочки и глотали, почти не жуя. Постепенно их лица расслаблялись, и они начали жевать медленнее, неторопливо передавать друг другу варенье и со смаком запивать его чаем. Жёлтый посмотрел на это дело, сглотнул и пошёл мыть руки. Малиновый, что стоял почти напротив, вдруг очень по-доброму улыбнулся.

— Нас никто не проклинал, — сообщил он шёпотом, — просто Скэн, как маг, может снять почти любое ведьминское колдовство. Вот и снял.

Все тихо хмыкнули, а синий, который стоял совсем рядом продолжил.

— Но это лучше, чем волосы, превратившиеся в гриву и ногти, что на глазах росли. Ты бы знала, как орал Брэн, когда себя в зеркало увидел.

Все опять хмыкнули, а зелёный парень насупился. Цвет лиц заметно побледнел, и за ним уже проглядывалась нормальная кожа.

— А Скэн… — начал малиновый, отхлебнув чая.

— Ещё не все рассказали? — спросил желтый, который на фоне других наёмников лицом светился, как солнышко, очень злое и колючее солнышко.

Он внимательно окинул всех взглядом, взял чашку с чаем, ещё раз провел над ней рукой, поставил. Потом вял варенье и над ним тоже провёл. Улыбнулся и съел подряд две ложки. Да, старуха всё варенье зашептала, чтоб хранилось дольше и от мелких болячек помогало. Конечно, кто подумает на еду, когда для заговоров хоть какая-то жидкость нужна. Хотя, может, и к лучшему. Брусочки главарь тоже начал уминать за обе щеки. Когда цвет гостей приобрел почти нормальный вид, ну, может с лёгким оттенком синевы или зелени, я встала. Прошла к двери и распахнула её настежь.

— Господа наёмники, прошу на выход, — сказал я строгим голосом. — Лица у вас теперь неинтересные, и делать вам тут нечего. Старуха до завтрашнего дня не выйдет. Впредь, прежде, чем злить ведьм думайте головой.

Грозно окинула всех взглядом и указала рукой на улицу. Быстро проглотив остатки чая, все дружно двинулись на выход. Не пошевелился только главарь. Небрежно облокотившись на прилавок, он с интересом смотрел на мои босые ступни, торчащие из-под тёплого серого халата. Как жаль, что я не успела надеть своё чёрное платье и остроносые туфли, эффект был бы лучше и уважения в глазах больше.

Вдруг главарь отлепился от прилавка, медленно прошёл вперёд и закрыл дверь.

— Ещё простудишься.

Ногам и, правда, стало не так холодно. Только вот я не поняла, зачем он остался. Посмотрела в его уже больше не жёлтое лицо и приготовилась слушать, не зря же выпроводил людей за дверь.

— Мариша, — и имя моё, оказывается, знает. — С чего ты решила, что нас пятнадцать?

— Видела вас в лесу, когда приехали ночью. Вы поехали в город, остальные сейчас живут где-то у старого озера, — тёмные глаза недобро сверкнули. — Если из-за этого так переживаете то, не бойтесь, об этом знаю только я, и никому говорить не собираюсь. В той глуши наши горожане не ходят, моя старуха тем более. Так что если вы успокоитесь, и не будете распространять непонятные слухи о ведьмах, я тоже буду молчать.

Глаза мага перестали сверкать, но начали немного светиться.