Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Это наш контракт, — говорит он мне. — Если ваш человек будет сегодня хорош, мы его подпишем.

Потом он дует, а мы с Буги сидим и грызем ногти без кетчупа, когда видим, как Мартини поднимает палку. Начинается музыка. Пары встают из-за столов и начинают ломать свои арки. Они покачиваются, я смотрю на Пфайффера и вижу, что он тихо играет за оркестром. Пока все идет хорошо.

Есть еще один номер, и на этот раз немного жарковатый, поэтому я знаю, что очень скоро у Пфайффера появится возможность выпустить несколько зарядов. Конечно же, наступает второй припев, и Пфайффер начинает играть эти высокие ноты. Они кричат достаточно громко, и остальная часть группы позволяет ему играть мелодию. Они должны нести ее, так же, как и калечат, но, кажется, всем это нравится. Танцовщицы шевелятся еще сильнее, а когда все кончается, они все толкают друг друга. Пфайффер сильно покраснел, но Мартини набирает другой номер, и они уходят.

На этот раз он должен выбрать специально, потому что это кларнет. Слышится несколько барабанов, но вместо них доносится ужасный скрип. Он бежит вверх и вниз по позвоночнику, как лягушки по шее. Но эти стиляги без ума от музыки. Они начинают раскатывать по всему залу, Пфайффер встает и уносится прочь.

— Посмотрите на этого человека, посыльного! — кричит Буги.

Но я не смотрю на этого человека. Я смотрю на что-то другое.

Мы сидим за столиком у стены, и я случайно опускаю глаза, когда вижу это. Там что-то выползает из дерева, и я сразу узнаю мышь. Большая черная мышь. А за ней другая мышь. И еще. Я отворачиваюсь, не веря своим глазам, а потом вижу, как что-то еще бежит между двумя столами. Серая мышка. Трое или четверо из них выскочили на танцпол. Я поворачиваюсь к эстраде и вижу еще парочку, выбегающих из-под нее.

— С ума сойти! — кричит Буги. — Посмотри на мышей!

И вдруг кажется, что пол полон ими. Они бегают и пищат между танцующими. Некоторые из светских помидоров замечают их в первый раз и сами начинают поскрипывать, указывая вниз на свои ноги.

Мартини оборачивается, чтобы посмотреть, в чем дело, и от удивления чуть не роняет палку. Затем он машет Пфайфферу, но тот не обращает внимания. Он дует в кларнет, и, как говорит Буги, он вне этого мира. Его глаза закрыты, лицо покраснело, и все, что он может сделать, это пронзительно свистеть.

И мыши выбегают, десятки мышей, со всех сторон. Некоторые мужчины пытаются пнуть их, а пара дрожащих девушек забирается на стулья и продолжает танцевать, одновременно крича, чтобы их забрали. Официант бежит через зал и спотыкается о коричневую крысу. Все кричат и бегают одновременно. К этому времени мыши забираются на столы и хватают еду, и я вижу, как один толстый придурок сходит с ума от хихиканья, потому что мышь заползает к нему в смокинг и щекочет его.

Буги подбегает к эстраде и помогает Мартини отобрать кларнет у Пфайффера. Между тем мне очень интересно наблюдать за молодой помидоркой за соседним столиком, которая, кажется, ловит мышь в своей суете. Она делает очень жаркую румбу даже после того, как музыка останавливается. Следующее, что я помню, это как Мартини хватает меня за воротник и сталкивает со стула. В другой руке у него шея Пфайффера, и он слегка пинает Буги ногами. Кроме того, он говорит вещи, которые я не хочу повторять.

— А как же наш контракт? — спрашиваю я, когда он ведет нас к двери. — А как же наш контракт?

— Посмотри, — бормочет Мартини между проклятиями.

Я оглядываюсь на стол и вижу только мышей, бегающих вокруг нескольких полосок бумаги. Они съедят наш контракт за нас! И что-то подсказывает мне, что Мартини не сможет сделать еще один. На самом деле он подтверждает это подозрение, когда сбрасывает нас с лестницы Тигровой комнаты.

— Убирайся и не высовывайся, — кричит он. — Вы, крысы, принесете ко мне мышей!

— Да заткнись ты! — кричит Буги, что не совсем правильно, потому что Мартини краснеет и бросает нам вслед маленький стул. Так случилось, что он ударил меня по голове, поэтому последние слова, которые я слышу, исходят от Мартини, когда он кричит нам вслед:

— Я тебя проучу — пытаться поставить Крысолова в мой оркестр!

Когда я пришел в себя, то сидел в переулке, и кто-то поливал водой мою голову, как будто я был каким-то растением в горшке. Я поднимаю глаза и вижу Пфайффера.

— Где Буги? — спрашиваю я только из-за смущения.

— Не знаю, Герр Фип. Он говорит, что хочет захватить далеко.

— Далеко схватить? Ты имеешь в виду побег?

— Да. Ах, он очень быстро бегает, этот Герр Буги.