Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Я и сам чуть не сломал себе шею, глядя на это далеко не восхитительное зрелище. Бородач замечает мою реакцию, и когда наконец закрывает корзину крышкой, то подмигивает мне с улыбкой. По крайней мере, мне кажется, что под серебристой подкладкой его бороды прячется улыбка.

— Десять тысяч извинений, мой почтенный и уважаемый сэр, — говорит он высоким голосом. — Мне очень жаль, если мои маленькие друзья каким-то образом потревожили вас. Вам понравились мои маленькие друзья?

— Они мне не друзья, — говорю я ему. — Я не желаю иметь друзей, которые ползают на брюхе и смеются над честными пьяницами.

— Если на то будет воля Аллаха, это больше не повторится, уверяю вас, — говорит парень в ночной рубашке.

Тогда любопытство во мне берет верх.

— Я спятил, — спрашиваю, — или по правде увидел, как эти змеи сложились в слово?

— Ваше здравомыслие возвышенно и бесспорно, — уверяет меня этот человек. — Змеи действительно сложили слово по буквам.

И он продолжает говорить, представившись мне. Это Али бен Аликат, родом из Ирака и Месопотамии. Другими словами, араб. Он утверждает, что на Востоке он своего рода священник — только в его стране это обозначается термином «дервиш». Он — один из этих кружащихся дервишей, и, по его словам, он, конечно, вращался, пока одной арабской ночью канонада Оси не нарушила его сон. Я спрашиваю его, почему Ось должна беспокоить его, и он кланяется и говорит мне:

— Это из-за сокровищ, конечно, — шепчет он, покачивая бородой и оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что мы все еще одни.

— Каких сокровищ?

— Скипетр, — бормочет он из-под бороды. — Скипетр великого Халифа Гаруна аль Рашида.

— Еще разок? — прошу повторить я.

— Гарун аль Рашид, халиф Багдада, — говорит он мне. — Это священная реликвия, скрытая и охраняемая дервишами на протяжении веков. Если бы Ось могла наложить на него руки, они бы хвастались этим. Существует легенда, что тот, кто владеет скипетром, — победитель, перед которым никто не устоит. А мои простые соотечественники, узнав, что у Оси есть скипетр, склонятся перед немецкими агентами и сдадутся. Мой священный долг как дервиша — охранять этот скипетр ценой своей никчемной жизни.

Он говорит, что сбежал в эту страну со скипетром и прихватил змей. Священных змей.

— Священных? — спрашиваю я.

— О да, эфенди, — отвечает он.

— Меня зовут Фип, — отвечаю я. — Но что это за священные змеи?

— Они вылупились под камнем Каабы, — шепчет он. — В святая святых. Воспитывались в мечетях последователями пророка. Змеи, полные мудрости. Прямые потомки змея в Эдемском саду.

— А что в них хорошего?

— Ах, эфенди, они являются тем, что вы на Западе называете оракулами. Их можно использовать в прорицаниях. Когда я играю им музыку дервишей, они делают предупреждения, и предсказывают будущее, складывая слова, — объясняет этот Багдадский вор.

— Подожди минутку, — возражаю я. — Это я не могу переварить. Признаюсь, я много слышал о заклинателях змей, но мне все еще кажется, что у меня были галлюцинации, когда я увидел, как они сложили слово.

— Тогда смотри, — гудит Али бен Аликат. — Клянусь бородой Пророка, смотри.

И он срывает крышку с проволочной корзины. Я смотрю. Тогда я хочу взять порошок. Восемь змей свернуты там на стороне и дне корзины.

— Клянусь священным ногтем Мухаммеда, — говорит дервиш, — это не работа джинна или ифрита. Здесь нет никакого колдовства. Это истинные змеи мудрости, которые предсказывают будущее и действуют как предсказатели, прорицатели и пророки…

— Змеи живые, — перебиваю я. — Пожалуйста, закрой корзину. Мне не нравится, как они на меня смотрят.

— Они не причинят тебе вреда, — говорит Али бен Аликат. — Подожди, я тебя познакомлю. Мои малыши, познакомьтесь с Левшой Фипом.

— Привет, — я сглатываю, не зная, что еще сказать.

Змеи вдруг сворачиваются на дне корзины в слово «ПРИВЕТ».

Безусловно, они сделали это!

И когда змеи извиваются, я отшатываюсь.

— Зачем ты носишь их с собой? — задыхаюсь я.

— Просто чтобы они предупредили меня, если Ось или ее агенты выйдут на мой след, — объясняет Али бен Аликат.

— Но ты уже не парень из Багдада, — убеждаю я его. — Ты сбежал, не так ли?

— У Оси везде агенты, — вздыхает Аликат. — И они все еще хотят заполучить этот скипетр. Я думаю, что отдам его в музей на хранение. Но я не принял никаких мер, чтобы сохранить его. Следовательно, он все еще находится в моем владении.

— Где? — спрашиваю я.