Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Я указал на свою тарелку.

— Яичницу с ветчиной, — сказал я.

— Ха! — усмехнулся Левша Фип. — Ветчина и яйца — это пища для грабителей!

— В чем дело, тебе не нравится это блюдо?

— Очень вульгарно. — Фип пожал плечами. — Я привык нюхать и видеть деликатесы. Мне нравится тарелка паштета из травы. Или банка икры. Кроме того, я очень люблю черепах.

— Ну, Левша, — воскликнул я, — откуда у тебя такая еда?

Фип вздохнул и сел рядом со мной.

— Больше нет, — признался он. — Удача мне изменила. По правде говоря, я бы с удовольствием набросился на эту ветчину или попросил яйцо.

Он нахмурился. Я похлопал его по плечу.

— Ладно, не обращай внимания, — утешил я его, но замечание не подействовало. Фип взвился.

— Не говори ничего, — пробормотал он.

— Ты не должен так вспыхивать, — сказал я ему.

Фип положительно дрожал.

— Пожалуйста, не мучай меня подобными словами! — умолял он.

— В чем дело, играл с огнем? — спросил я.

— Ты знаешь, как это бывает, — вздохнул он. — Обжегшись на молоке дуешь на воду. — Он покачал головой. — Но мне не нравится этот легкий разговор. То, что происходит со мной, не должно происходить с японцем!

— Должно быть, ужасно, Левша, — ответил я.

— Это ужасно. Так ужасно, что я расскажу тебе.

Этого я и боялся. Я поднялся на ноги.

— Прости, — пробормотала я. — Мне пора идти. У меня свидание.

— Пусть пассия подождет тебя и остынет, — огрызнулся Фип. — Эта история действительно ужасна. На самом деле это так ужасно, что ты должен это услышать.

— Отличная рекомендация, — протянул я. — Я готов поверить тебе на слово и уйти.

— Ты примешь за это все мои слова! — сказал Левша Фип.

Он толкнул меня на стул и быстро связал руки скатертью.

— Сейчас же! — сказал он.

Потом сел и начал рассказывать.

На днях я сижу в своей комнате и страдаю от ужасной травмы. Кажется, накануне вечером я держал в руках пару костей, когда они выпали плохо. Ну и ребята всыпали мне за попытку сыграть в свою пользу. Я сижу на корточках, а на барабанах у моей двери кредиторы играют соло. Сборщик арендной платы, сборщик газа, сборщик света, сборщик страховки, сборщик налогов. Я боюсь, что если мусорщик появится, он заберет меня, потому что я, конечно, готов попасть на свалку.

Вдруг слышу новый стук в дверь. Я вскакиваю на ноги и иду в шкаф искать свои стальные капканы. Потому что я знаю, кто сейчас у моей двери — Волк.

А я сегодня не в настроении быть Красной Шапочкой. Но стук не прекращается, и мне ничего не остается, как открыть дверь, пока она не слетела с петель. Поэтому я приоткрываю ее и приглядываюсь. Затем я вздыхаю с облегчением и одышкой. Это не волк и даже не койот. Просто немного сморщенная и бредовая личность в костюме, который напоминает ходячую тряпичную сумку. Он похож на что-то, что притащила в дом кошка, и я имею в виду мышь.

— Ах… простите, — шепчет он.

— Конечно, приятель, — говорю я ему. — Вы свободны. Первая дверь налево. Прощайте.

— Нет, нет, — настаивает он. — Я имею в виду, вы мистер Фип?

— У вас есть ордер?

— Нет.

— Тогда я Фип. А ты кто, приятель?

— Меня зовут Джеркфинкл. Отис Джеркфинкл.

Я смотрю на него.

— Мы раньше нигде не виделись? — спрашиваю я, пытаясь вспомнить, какие уродские представления я посещал за свою жизнь.

— Думаю, что да.

— Может быть, в морге? — предполагаю я.

— О нет, — улыбается Отис. — Если я не ошибаюсь, вы тот самый джентльмен, который хранит идола бога в моем частном музее.

Конечно, теперь я вспомнил. Этот Отис Джеркфинкл — хранитель Музея восточных и декоративных вещей. Однажды я имел с ним дело, когда помогал спрятать статую бирманского бога от мошенника.

— Может быть, — признаю я. — Хорошо, что у тебя на уме?

Отис Джеркфинкл входит в мою комнату и садится.

— Я здесь, — вздыхает он. — И хочу, чтобы вы мне помогли.

Я саркастически смеюсь.

— Я тоже здесь, — говорю я ему, — и никто не может мне помочь, даже уборщик.

— Но это очень просто, — говорит Отис. Он роется в портфеле и достает что-то завернутое в газету. Я разочарованно смотрю на бумагу. Никаких комиксов.

— Мистер Фип, — говорит Отис, — я закрыл музей на время войны и спрятал свои ценные художественные сокровища. Но есть один предмет, который я не могу позволить себе хранить, потому что никакая страховка не покроет его. Это очень особенный предмет в своем роде. И мне интересно, не могли бы вы позаботиться об этом для меня, пока меня нет.