Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3 - Зверь [СИ]

— Почему не сказал? — что-то будто сломалось в нем. Он говорил ровно, глухо, почти без интонаций. Могло даже показаться, что в него снова влез Лаэф, если бы не взгляд. — Почему не сказал мне о том, что задумал?

— Зачем? — нахмурился Йен.

— За-чем? — по слогам, с нажимом переспросил Нивен. — Серьезно, Шаайенн?! Зачем?!

Йен кивнул. Нивен тяжело вздохнул. Спросил:

— Ты правда не понимаешь, да?

Йен кивнул еще раз.

— Затем, что я твой друг, — ответил Нивен. — И заслуживаю знать, насколько ты свихнулся.

— А-а, теперь, значит, друг… — Йен ухмыльнулся.

Нивен молча, неожиданно сильно, запустил в него мелкий острый камень. Нашел же где-то, гад. Тот свистнул в воздухе, чиркнул по плечу.

— Эй! — возмутился Йен. — Что за манера у всех бросаться камнями?!

— Может, дело в тебе? — доверительно спросил Нивен. — Может, ты вызываешь желание бросить камень?

— Вот поэтому и не сказал, — прищурился Йен в ответ. — Потому что знал: будешь спорить, бросаться чем попало и мешаться под ногами. И расщелин тут много, упадешь еще, если за мной потащишься, ты же любишь в них падать…

— Ты меня тогда толкнул! — возмутился Нивен.

— И еще раз толкну, если полезешь, — пообещал Йен.

— Попробуй, — пожал плечами Нивен и легко вскочил на ноги.

— Ты прости, эльф, но я тебя не дождусь, — улыбнулся Йен. Хотел ухмыльнуться, жестко и злобно, но почувствовал — выходит что-то совсем другое. — На рассвете все решится.

— На рассвете, — повторил Нивен и странно ухмыльнулся.

— Опять за свое, — вздохнул Йен. — Опять повторяешь, будто заново разучился… Эй!

Нивен не дослушал, шагнул к краю и прыгнул.

Йен зачем-то тоже вскочил. Выдохнул, когда дошло, что Нивен не на самом деле прыгнул — он во сне прыгнул. Ничего ему не будет — проснется.

Нет, ну хоть попрощаться нормально он мог?

Вроде как, у них, чувствительных, принято прощаться, если знаешь, что больше не увидишь…

Или все не так? Или Нивен находится ближе, чем Йен думал? И теперь решил поспешить, успеть добраться сюда до этого самого рассвета?

Ну да, он забыл: Нивен слишком упрямый, чтобы сдаваться, и когда кажется, что он успокоился, когда больше не спорит, замирает, задумчиво глядя вдаль, когда якобы расслабляется — это он просто готовится к броску.

Ну, пусть попробует, чего уж. Просто еще одна фигура на доске. Глупая и непредсказуемая, сейчас совершенно лишняя, которая к тому же может бессмысленно пострадать. Впрочем, у него это, можно сказать, хобби. Бессмысленно страдать.

Йен, конечно, попытается уследить и за ним. В конце концов, он видит всё. Он может всё.

А если все-таки не уследит… Ну, так же правильно, да?

Монстры погибают, люди — остаются.

***

Ух’эр уже давно уковылял. Рен спрыгнул на землю, прошелся, покосился на свою туманную пелену, но возвращаться туда не хотелось.

Потому он бесцельно бродил кругами, старательно обходил пятна смолы и переступал через широкие трещины в серой сухой земле, а в голове все крутились мысли про эту сеть.

Мысли, приносящие с собой очень странные, незнакомые и неприятно зудящие ощущения.

Ему всё казалось, он неправильно понял. Или Ух’эр понял неправильно. Или что-то не то ему сказал. Потому что так всё быть не могло. В этом было что-то неправильное. И в то же время — абсолютно, совершенно логичное, если предположить, что сам Рен ошибался очень долгое время.

Ему хотелось, чтобы он ошибался.

И только один вывод можно было сделать из того, о чем Затхэ попросил Ух'эра.

Тот самый, неправильный вывод.

Рен вдруг почувствовал, что идти тяжело. Впервые здесь — идти тяжело. Устали ноги, дыхание сбивается. И что-то тянет в груди.

“Пора? — подумал он. — Уже пора умирать?”

Медленно, осторожно сел прямо на землю. Он в конце концов, очень устал. Он хотел знать, чем все закончится — потому держался. Но теперь, кажется, узнал.

Значит, пора?

Почувствовал, как совсем рядом, в нескольких шагах за спиной, шелохнулся воздух.

“Сейчас будет Ух’эру радость,” — мрачно подумал он, но подошел не Ух’эр.

По широкой дуге обошла и застыла напротив рыжая девчушка, невысокая, в коротких тонких одеждах, которые едва прикрывали острые груди и совсем не прикрывали тонкие ноги. Короткие рыжие волосы были по-мальчишески взъерошены, а красивые, мягкие черты лица казались смутно знакомыми.

Она осторожно шагнула ближе, присела напротив. Одной рукой уперлась в землю рядом с собой, вторую сунула в рот. Хрустнула ногтем в зубах.