Валентина Елисеева - Наперегонки со смертью

Квазик осмотрел ее горящим черным взором, по лицу его прошла короткая судорога и он отвернулся.

– Скоро большая перемена, – глухо сказал он, – пойдем, проведу тебе небольшую экскурсию по первому этажу.

Экскурсия – это было слишком громкое название для их прогулки по широкому коридору, с двух сторон которого тянулся ряд закрытых дверей, которые ни в коем случае нельзя было приоткрывать для того, чтобы заглянуть внутрь. Впрочем, приоткрывать и не хотелось: за дверьми слышался тяжелый лязг металла, гулкие удары, противный визг и скрежет, из-под некоторых дверей в коридор просачивались струйки дыма самых ядовитых цветов. Стоило просочиться очередной струйке, как на стенах оживали баллоны, похожие на огнетушители, направляли на струйку длинные трубки с раструбами на конце и поливали дымок нейтрализаторами (пояснение от Квазика), закупоривая заодно и отверстие, из которого струйка показалась. Через некоторое время струйка просачивалась в другом месте и история с нейтрализацией повторялась. Уворачиваясь и от струек и от нейтрализаторов, Вера прислушивалась к частым взрывам с двух сторон и с трудом удерживалась от падения на частенько сотрясающемся полу.

– Больше похоже на военный полигон, чем на школу, – заметила она, в очередной раз вцепляясь в своего демона-хранителя.

– На первом этаже практические лаборатории. На втором и третьем этаже тише и спокойнее – там лекционные залы, архив, библиотека, учебные классы, планетарий, огромный зал виртуальной реальности, рекреационные помещения. Пройдем в галерею – сейчас будет звонок на перемену.

Галереей Квазик назвал большое квадратное помещение, сквозь которое шел их коридор: здесь вдоль стен стояли скамейки с мягкими сиденьями, а на стенах висели подвижные трехмерные изображения преподавателей паркола с подписями на универсальном языке. Вера прошлась вдоль ряда портретов, отмечая, что хранителей уровня эль тут не было, большинство были в званиях ист и али .

Раздался гулкий «БУМ!», от которого содрогнулось все здание паркола, и завизжал тонкий сигнал, срываясь то в ультразвук, то на низкие басистые ноты. Раздались крики и в коридоры повалили ученики.

– Что это?! Пожарная сигнализация? Срочная эвакуация?! Квазик, бежим! – закричала Вера, дергая хранителя за руку, но тот стоял столбом и не двигался.

Его парализовало?! Пустили нервно-паралитический газ?! Уже хвостатые и пока еще бесхвостые ученики паркола проносились мимо Веры с дикими воплями, спасая свои жизни, а ее хранитель уперся ногами в пол и крепко держал ее, не давая метнуться к выходу.

Сигнализация смолкла, и Вера услышала слова Квазика:

– Не дергайся – это большая перемена началась.

Ась? Это у них такой звонок с урока?! Так же помереть с перепугу можно!

– На практических занятиях очень шумно – сама слышала, что за дверьми творится, другого звонка никто не услышит, – разъяснил Квазик, и Вера поняла, что последнюю мысль она высказала вслух.

Выдохнув и приготовившись к новым неожиданностям, Вера прижалась к своему надежному, как скала, спутнику и стала заинтересованно рассматривать пробегающих мимо молодых хранителей. Ее интерес не остался односторонним – молодые хранители притормаживали, заметив человеческую девушку, осматривали ее с ног до головы и увлеченно перешептывались между собой, тыкая в сторону Веры пальчиками и кисточками хвостов (у кого хвосты имелись в наличии).

– Да, это та самая… Помнишь, пела на астероиде… Подопечная рода Атарантидесонисов (при этих словах молодые хранители не забывали вежливо поклониться Квазику и снова переводили на Веру заинтригованные глазки). За хвост таскала Ксанирелонодела (сдавленные смешки), дом Амирелоноделисталиэля жутко переделала (смешки становятся громче, Квазик хмурится и хихиканье притихает).

По разговорам это были сущие дети-подростки, но физически все молодые хранители выглядели как крепкие двадцатилетние человеческие парни и девушки.

– Пойдем в гостевую залу, – проворчал Квазик и потянул Веру в коридор и на лестницу на второй этаж.

Вверх и вниз по лестнице двигались ученики постарше. У самых взрослых лица уже были покрыты черными полосами и при виде низшей человечки они наспех создавали личины, но потом бросали взгляд на Квазика и возвращали истинный облик, впиваясь глазами в Веру в ожидании бурной реакции.

«Оскалиться, что ли, и порычать? – злилась Вера. – Ну, чтоб не разочаровывать отсутствием реакции!»