Кристина Юраш - Принцесса по ГОСТу [CИ]

У меня складывается впечатление, что где-то на СТО Михалычи, Петровичи и прочие господа обеспечили семьи на десять лет вперед, а чьей-то мятый конь будет торжественно передаваться по наследству со словами: «Не вздумай починить! Подумай, сынок! Тебе еще внуков кормить!». — Так пусть сам покупает лобовое! — возмутилась я.

— Ну, ма-а-ась, ну чего ты? Я люблю тебя! Он и так нам по скидке делает! Там капельку осталось доделать! — шептали мне, целуя в щеку. — Совсем капельку. Я знаю, что у тебя там денюжка есть! Ма-а-ась! Нужно еще соленблоки менять И все! Малышка готова!

Я стоически молчала, поэтому на меня смертельно обиделись.

* * *

— Мне кажется, или светлые волосы — слишком красиво? Давайте какой-нибудь мрачненький цвет! Светлые сейчас в моде, — вздохнул первый министр, отходя подальше с видом ценителя живописи. — Нужно что-то унылое

И тут не выдержал художник, дрожащим голосом замечая, что его попросили нарисовать? портрет принцессы, а не гравюру для книги о чудовищах! И вообще? Где натурщица? Без натуры он не работает!

— Нужно что-то эм, — присматривался к лицу министр финансов. — Зеленое! Пусть будет зеленый! С зеленцой! Вот! Совсем другое дело!

* * *

— Царевна! — икнула я, застыв перед зеркалом. — Лягушка

Фен чуть не выпал из моих рук в тот момент, когда на меня из зеркала смотрел плесневелый одуванчик. Красотка с распечатанной пачки улыбалась, а я хныкала, пытаясь пригладить остатки зеленоватых волос.

— Кикимора болотная! — я поджала губы, глядя на «ольху». — Вот как я теперь на работу завтра пойду?

Я пыталась смыть все хозяйственным мылом, потом достала стиральный порошок, но стоило мне взглянуть в зеркало, как в голове заунывно и грустно кто-то мычал: «Затянуло бурой тиной, гладь старинного пруда». Попробую пятновыводитель!

* * *

— Ваше Величество! — дверь в роскошные покои осторожно приоткрылись. — Разрешите войти! Как ваше здоровье?

— Его Величество идет на поправку! — заявил целитель, глядя на торчащую из-под четырех одеял голову древнего старца. — Нельзя его беспокоить!

— Пусть войдут! — слабым голосом заметил дрожащий старик, пытаясь поднять худую руку.

— Ваше Величество! Мы нарисовали принцессу! — отрапортовал министр обороны Андрес, вытягиваясь по струнке.

— Какую принцессу? — слабым голосом спросил король, безвольно утопая в парчовых подушках.

— Вашу достопочтенную дочь! — снова по-военному выкрикнул министр обороны, закатывая глаза.

— У меня есть дочь? Где она? Я хочу ее видеть! — занервничал старик, водя костлявой рукой по расшитому покрывалу.

— Ваше Величество, смею напомнить, что вчера нам пришло официальное послание от императора! Его императорское величество, которому мы все присягнули на верность, изволит жениться на дочке одного из своих вассалов, — с поклоном заметил первый министр.

— Кажется, я вассал — король протянул руку к целителю. — Прямо в кровать

— Ваше Величество! Сейчас я позову слуг, и они все уберут! — задергался лекарь, звоня в колокольчик.

— Я хочу видеть свою дочь! Перед смертью посмотреть на свою девочку! — прокашлялся король, прикрывая глаза. — Где она?

— Ну что вы, Ваше Величество, вам еще жить да жить! — бодро заметил лекарь, А слуги суетились вокруг старика, меняя постель. — Вы еще ого-го! Отвар из лягушачьей шкуры и золотой пыльцы и мертвого поднимет! Это — очень действенное средство!

— В послании также говорилось, что те вассалы, которые не пришлют портреты своих дочерей, будут объявлены врагами! — вздохнул первый министр Каспар. — Вот портрет нашей принцессы! Ее точно не выберут, но приказ мы выполним!

В комнату слуги торжественно внесли портрет, подернутый тканью.

— Моя дочь — выдохнул старик, прищуриваясь, когда с портрета снимали ткань, поднося его поближе.

В абсолютной тишине послышался тихое: «А-а-а!».

— Ваше Величество! — бросился к постели лекарь, беря руку короля, а потом безвольно опуская ее. — Король мертв! Наш достопочтенный государь только что скончался! Горе-то какое!

* * *

Я сидела на кухне и тихо всхлипывала, глядя на свое отражение в зеркале. На столе остывал нетронутый чай. За стенкой слышался раскатистый храп.

— Все! — не выдержала я, вставая с места и проходя в комнату. — Собирай вещи и проваливай отсюда!

— Ну, ма-а-ась! Ты чего? — на меня посмотрели, зевая. — Ложись спать!

— Я кому сказала! Вон отсюда! — я вытащила его сумку и стала бросать туда рубашки, свитера, глядя, как он свешивает ноги с кровати. — Лопнуло мое терпение!