Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 1

Он уставился в потолок, несколько раз моргнул и только потом понял, что уставился в потолок. Что лежит в помещении, на мягком ложе, и здесь вполне хорошо, спокойно и комфортно лежать. Как правило, он приходил в себя после очередной встряски в куда менее комфортных условиях.

Прислушался. В соседней комнате неторопливо и тихо о чем-то беседовали двое: мужчина и женщина. Говор — местный. Значит, недалеко от гномов отъехали. После гномов он не помнил ничего. Он и гномов-то толком не запомнил.

— Ты убил дракона, — как будто сказали ему, но в глазах уже тогда плыло, а в ушах — шумело, и он изо всех сил старался разобрать, что ему говорят, но до сих пор был не уверен, что правильно всё понял. Он и в нормальном состоянии не всегда умел понять гномов.

— Опять, — напомнили ему.

Кажется, его осуждали.

Опять.

— Вот этому, — кажется, сказал он, кивнув на Ардэна, безвольно висящего на Роке, — нужно помочь.

— Ты должен нам, — напомнили ему.

— Буду должен больше, — то ли сказал, то ли подумал он, а всё вокруг заволокло туманом, в котором ни говорить, ни слышать, ни дышать толком не получалось, и Алекс решил, что неплохо бы поспать.

И всё, что смог сделать, — покрепче схватиться за поводья.

А теперь он здесь.

Алекс обвёл глазами помещение и вдруг понял: он не подумал, что оказался дома. Впервые в жизни, когда пришёл в себя в незнакомой обстановке после очередной драки, не мелькнула мысль: "Какой страшный был сон, как хорошо, что всё это — сон..."

Нет, на этот раз он чётко знал, в каком мире находится.

Алекс попытался пошевелить рукой, и сначала ему показалось, будто он привязан, но потом поднял руку на уровень глаз и увидел: её туго перевязали по всей длине. Даже пальцы. Левая рука оказалась подвижней — тут было перемотано только запястье.

Алекс медленно сел. И пришло новое озарение: на нём был свободный белый балахон на голое тело. Ткань — неприятная на ощупь, или, может, у него просто всё настолько болит, что и к ткани не хочется прикасаться.

Алекс невольно поёжился и тут же поморщился — заныла спина.

Он осторожно опустил босые ноги на пол. Так же осторожно попытался на них подняться. И облегченно вздохнул, когда ноги послушались. Одна попыталась было подогнуться, но у неё не получилось: во-первых, она тоже была туго перемотана, во-вторых, Алекс вовремя успел схватиться за высокую спинку кровати. И только удостоверившись, что нога в состоянии слушаться, разжал пальцы и сделал первый шаг. Пол был твёрдым и неровным. Закрытые на щеколду ставни глухо поскрипывали под порывами ветра. Лампа, закреплённая на стене, слабо и неровно освещала помещение: кровать, стол, сундук у противоположной стены.

Алекс повернул было к сундуку в надежде найти там свои вещи — без них он чувствовал себя беспомощным. Потом передумал и направился к двери, из-за которой доносились голоса. Сундук тут, скорее всего, тоже скрипучий. И если ему так хорошо слышен тихий говор, то и они услышат скрип. Нехорошо будет, если хозяева дома застанут его, роющимся в их сундуке. А ощущение беспомощности — это чушь. Точнее, чушь — обманчивое ощущение силы, которое дают одежда, оружие и амулеты. На самом деле всё оно — бесполезное барахло.

Вряд ли тут под окном найдется заколдованный труп виверны, в управлении которым сгодится амулет.

На столе лежала желтоватая скатерть, стояли кружки и горшочки, на большом деревянном блюде лежали лепешки. Совершенно точно эти двое — семейная пара: было в них такое неуловимое сходство, которое наблюдается у проживших бок о бок не одно десятилетие людей. И совершенно точно — что странно — они рады его видеть: улыбаются.

— Здрасьте, — пробормотал Алекс и сделал осторожный шаг вперед.

Три кружки на столе. Почему три кружки? Ждут еще кого-то? Не могли ж они знать, что именно сейчас он придет в себя и выползет пообщаться.

— Ты чего встал? — удивился мужчина.

— Пить хочу, — признался Алекс.

— Ложись в постель, — потребовала женщина, — я принесу.

И поднялась из-за стола, но Алекс слабо отмахнулся.

— Надо разрабатывать ногу… руку… всё, — сообщил он.

Подошел ближе. Женщина вскочила, подтащила ему стул. Он осторожно опустился, подтянул к себе кружку и так же осторожно отхлебнул. Травяной сладкий чай с вином. Алекс сделал глоток побольше. Потянулся за лепешкой. Откусил, принялся жевать, радостно отметив: кажется, все зубы на месте.

— Удивительно! — задумчиво хмыкнул седой мужик, наблюдая за ним.