Николай Дитятин - Отступники [СИ]

Мы с ним очень быстро спелись, отчасти от этого щенячьего инстинкта жаться друг к дружке, отчасти благодаря общности нашего заурядного подросткового мировоззрения, и, конечно, отчасти потому, что Она скрепила наш союз и сделала его триадой.

Не судьба, нет. Хотя, в какой-то степени, Она была частью моей судьбы. В значительной степени. Тогда.

Девчонки на тот момент все еще были для меня чем-то совершенно бессмысленным и настораживающим. Хотя я уже чувствовал некие томные позывы к контактам на уровне грубоватых реплик и подножек. Она быстро отучила меня от такой политики и привила уважение к противоположенному полу. Как и Гелберта, хотя тот сопротивлялся дольше меня. Это была умная и стойкая ведьма в самом положительном значении этого слова. Ее мать умерла при родах, поэтому некому было научить ее кроткому поведению, вышиванию крестиком и сентиментальным слезам. Отец, мелкий чиновник при Гротеске, не прочь был от нее избавиться, потому что ее история почти в точности копировала мою. Только у нее еще и были задатки.

«Вы, двое, — говорила Вельвет пламенно и дерзко, когда мы демонстрировали свое невежество и спесь, — не стоите даже тех портков, которые носите, не меняя неделями». Это немедленно находило отклик в Гелберте, который с ходу бросался в побоище, вздыбив шерсть на макушке. Я в такие моменты пожимал плечами и уходил в сторону, чувствуя ее взгляд между лопаток.

Семья Гелберта была богаче, чем ее. Не говоря уж о моей. Иногда это служило поводом для ссор, но только в самом начале. Затем Вельвет уже запросто проникала в нашу с Гелбертом комнату. Она забиралась с ногами на одну из коек и повелевала. Сначала она приказывала нам выдать все наши пищевые заначки, часть отнимала, и мы дружно жевали, боязливо столпившись у двери и прислушиваясь к коридору. Затем она требовала развлечений. Гелберт подрожал голосам наших наставников, а я, (как сын одного из тэнов, имеющий право на небольшие прогулки) рассказывал, что интересного видел в кишках Гротеска.

Очень скоро нас уже было не разлить кипящим маслом. Мы преуспевали, и нас неоднократно отмечал сам Иордан. Не скажу, чтобы это нас слишком растлевало. Нет, мы лишь пытались вытянуть все соки из этой благосклонности. Позволяли себе определенные вольности на территории Гротеска, без боязни быть распятыми ели курятину у себя в комнате… Идиллия продолжалась четыре нереста из пяти, что мы должны были проходить обучение. Не мало. Однако в итоге все получилось совершенно не так, как хотелось бы куче людей, как должно было случиться, как завещали мне все мыслимые догмы и порядки.

Природа брала свое. В какой-то момент, я понял, что смотрю на Вельвет чуть иначе, чем вчера. Чуть более… Заинтересованно. Я чувствовал, что она тоже изменилась. И Гелберт. Что-то должно было закончиться. Какой-то тайный договор о половом ненападении. Несмотря на строжайший запрет на близкие отношения, мы маялись и тайно флиртовали.

В конце четвертого нереста нас разделили на юношей и девушек, и это было испытанием похуже мхов. Нам приходилось встречаться по ночам, в забытых переходах и коридорах. И встречи эти становились все мучительнее.

Гелберт был влюблен в Вельвет без ума, это было очевидно. Я тоже был не прочь предложить ей расширенную дружбу. Она же не предпринимала ничего серьезного, ее внимание расходилось поровну. Хотя я и чувствовал, что выигрываю. Почему? Ну, у меня было кое-что, что сводило ее с ума, чего так не доставало Гелберту. Моей способности устроить приключение даже из похода на паука, забредшего под койку.

А потом Гелберта забрали на практику, и мы остались с ней наедине. Старина Гелб понимал, что теперь ему точно не на что надеяться и поэтому дружеского печально-скупого расставания не получилось. Он ушел на рассвете, не сказав нам ни слова.

Некоторое время мы с ней старательно держались друг от друга подальше. Психологические пассы. Но это не могло продолжаться вечно.

В нашей вечно голодной среде прошел слух, что в Гротеск должны были привезти немыслимо дорогой деликатес из Империи Сай. Ящериц Гу. За этих ящериц, сырых, копченых, маринованных, жареных, любых, шли кровавые сражения между сайскими сегунами. На связку таких ящериц можно было купить себе дом, жену, садовника и хватило бы еще на уважение соседей.

Сколько должно было прибыть ящериц для стола Автора, никто точно не знал, но говорили, что не менее двух десятков. Это было то, что нужно. Я ставил перед собой задачу добыть один экземпляр ящерицы Гу, чтобы… В общем-то мне действительно хотелось ее порадовать. Вельвет. Все остальное тогда было для меня не существенно. Мне стыдно было даже думать о приятных последствиях, это было недостойно. Однако не будем ослеплять совесть, все эти мысли были, хоть и очень глубоко во мне. А точнее очень низко.