Николай Дитятин - Отступники [СИ]

Я поскреб запущенный подбородок и взялся за кружку, стараясь не смотреть на Рема. Окорок уже не дымился. Черные глаза сухолюда были открыты, но он ничего не видел. На окорок села муха и осторожно принялась его исследовать. Рем не пошевелился. У меня не выдержали нервы.

— Рем, — позвал я неуверенно.

Серый сноп жестких волос неподвижно высился над столешницей.

— Я отдал свой ордер на гостиницу «Гнездо Величия» Геку, — сказал я с наигранным спокойствием, ожидая вызвать незамедлительную реакцию.

Рем закрыл глаза.

У мухи намечался отличный ужин.

С фальшивой же непринужденностью, я принялся глотать пиво, отчетливо стуча зубами о металл кружки.

— Пятнадцать минут, господа!

— Да-да!

— Каффа, хватит орать!

Рем был одним из тех самых «змеевых понаехавших сухолюдов!», которые вечно докучают доброму люду и занимают рабочие места коренных Гиганцев. А так же торгуют наркотиками и портят женщин.

Он был символом темных представлений Авторитета об этом маленьком народе, обитающем на небольшом скоплении капиллярных островов называемым Менада. Широко известно, что на этом архипелаге земля по каким-то неясным причинам испарялась жуткими травящими газами. Пионеров Авторитета эти края приняли лихорадками и отеками легких. Экспансия не задалась. Первооткрыватели лишь завязали несколько контактов с местным населением, которое с изумлением наблюдало за тем, как блевали на их родные берега могучие рыцари Автора. С тех пор низкорослые люди, названные менадинцами, составили предвзятое мнение о долговязых пришельцах.

У самих островитян с большой землей сложилось куда лучше. Климат материка открыл у менадинцев природные таланты, в которых отдельные люди видели воплощение шулерства. Менадинец здесь соображал гораздо быстрее, здоровье росло, отчего раны заживали на коротышках как на сырой глине. Они не были чувствительны к большинству ядов, острот и сарказмов. Не боялись расовых анекдотов и Пенной чумы, которая могла выкосить за неделю город и три деревни. Но пуще всего необъяснима была их способность переваривать и усваивать все, что хоть отдаленно напоминало пищу. На материке менадинцы могли выжить где угодно, лишь бы там обитало хоть что-нибудь кроме камней. Впрочем, лично я не стал бы спорить на то, что среди голых скал менадинец не сварит себе похлебку из собственных ногтей и пары свежих гранитных булыжничков.

Все эти природные козыри еще более усугубили их, кротко изъясняясь, снисходительное отношение к физическим возможностям континентальных людей и вообще всей Поздней расы. Проще же говоря, они ни в грош нас не ставили и не особо скрывали это. Но Рем…

Рем был «змеевым понаехавшим сухолюдом!».

До встречи со мной он сменил десяток банд, из каждой уходя со скандалом и разрушениями. Нигде он не приживался, постоянно бродил из конца в конец Авторитета. Потом догадался работать один и стал обносить ни что-нибудь, но сокровищницы гильдий. С заметными… э-э-э, катаклизмами.

Но все это его быстро утомило, потому что гильдии, оказывается, имели протекторат Кабинета тэнов, а Рем, к тому же, постоянно забывал надеть маску. Когда за ним начал охотиться весь Авторитет, Рем понял, что ему нужно менять тактику. Понизить ставки и быть поскромнее. После того, как ему довелось пережить камеры Гротеска, Рем чуть подразжал кулаки.

Так он оказался на нашем пороге.

Я взял над ним шефство. О, Первый, с каким мучением принял я тогда это поручение от Председателя. А как же. Я искренне считал себя на тот момент приемным сыном Вельда, членом его маленького избранного круга. Манкировал ордерами, скрывал собственные доходы от нашей налоговой, не стесняясь шел по головам. Более того, я ведь был не просто парнишкой с улицы, я был и остаюсь по крови родовитым аристократом, и пришел в гильдию не новичком, и даже не любителем, а почти профессионалом.

Рем немедленно отменил всякую иерархию между нами и подавил бунт. А когда я, молодой, самовлюбленный и яростный ворвался в кабинет Председателя, тот дал мне оздоровительную пощечину, и очень доступно объяснил мне всю ничтожность карьерных представлений моих. Ни с того ни сего мне был поставлен ультиматум на таких жестких условиях, что я, поджавши сбитый хвост, вернулся к Рему и протянул ему руку.

Ну и не зря, как предвидел мудрый Вельд. Его, Рема, сила, моя выучка, его хитрость, моя выучка, его несгибаемость и моя выучка: все это сделало наш тандем неожиданно рентабельным. Нет, я признаюсь: много было наломано дров, испорчено бессчетное количество планов, искалечено немало охранников, но Рем хватал каждую брошенную мной мысль налету. Я понимал Председателя. Менадинцы самой природой были созданы для воровства.