Михаил Усачев - Автократия Гоблинов

Несильно торопясь, я потратил почти три часа на такой себе ремонт. Хоть я и старался, но многого ожидать не стоило. Этот домик изначально был высоким и более-менее приличным, но вот надёжность — это точно не про него. Пока я возился и ползал тут туда-сюда, бригада строителей напротив натянула на деревянную «ванну» небольшой купол. Притащили ещё досок, сделали что-то вроде оградки.

Сидя под тёплыми лучиками дневного солнца и смотря на постройку в перспективе безобразно обоссанной купели для тактического воскрешения слабоумных полудурков, я подумал, что это, вроде как, должно быть ещё и храмом божества. Изначально ведь было задумано именно так.

Зажав в руке прихваченное со склада и так и не пригодившееся мне бревно, я вспомнил фигурку гоблинши, которая когда-то стояла на моём столе, и именно разговор с ней стал для меня билетом в этот чудный и немного сумасшедший мир. Я хорошо помнил, как она выглядела и как говорила. Как назвала меня членом своей семьи. Раз так, и мы все действительно семья, то было бы неплохо, чтобы другие гоблины тоже на неё посмотрели, да?

Немного поиграв в руке деревянным ножиком, я принялся бережно вырезать из этого бревна ту самую фигурку. Мастер из меня не очень, но там не было так уж много сложных деталей. Осторожно и боясь ошибиться, я медленно выводил каждую линию, проявляя куда больше внимания и заботы, чем при ремонте собственной крыши. Когда закончил, солнце над нами уже практически скрылось за защищающими это место скалами.

Толпа строителей тоже почти закончила, а когда я спрыгнул вниз и подошёл к ним, они все возбуждённо галдеть стали.

Неплохой у них вышел алтарь. Такой же дерьмовый, как и все постройки вокруг, из городского ансамбля не выбивается даже на йоту.

Бережно держа в руках деревянную фигурку, я залез на «Воскрешатор» и установил её на самый пик закрывающего купель купола.

— Красивая? — Ухмыльнулся я, посмотрев на толпящихся снизу наблюдателей. К завершению постройки тут не только строители, но и все остальные мои соплеменники собрались.

Хоть я и ждал похвалы в адрес своего никудышного мастерства, но головой закивала только Тихая. Эта широкой души девочка действительно истинный ценитель прекрасных вещей. С каждым днём она мне нравится всё больше.

— Атаман, это?..

Куча глупых рож так и требует объяснений, так что я не стал слишком сильно затягивать. Спрыгнув с купола, я занял место рядом с глазеющими гоблинами и, посмотрев на эту фигурку, очень серьёзно сказал:

— Это фигурка нашей матери. — Гоблины не сильно переживают о таких вещах как родители, жизнь и смерть. Их отношение к мёртвому союзнику очень хорошо демонстрирует их ветреную и простодушную натуру. Никто из них никогда не думал, как мы появились в той пещере и где наши родители. Хотя, начни они задавать вопросы, и вся моя сила тут же прекратила бы работать, так что я очень рад, что они те, кто есть. Но будет неплохо, если я немного им обо всём этом расскажу. Даже если не из уважения к гоблинам, то из сильной благодарности к этой, смотрящей на нас, фигурке. — Именно благодаря ей, мы все с вами сейчас живы, — сказал я, невольно улыбнувшись. — Она наблюдает за нами, переживает за нас. Всё, что мы имеем, мы получили от неё. Я хочу, чтобы каждый из вас просто сказал «спасибо», и всегда знал, что в какой бы беде мы не оказались, наша мать будет за нами присматривать.

Сложив руки перед собой, я медленно и церемониально поклонился. Впервые за две свои жизни я сделал это искренне, и каждый гоблин за моей спиной сделал тоже самое.

«Ну, вот и хорошо».

— А теперь, закидывайте туда Вонючего! — тут же гаркнул я, полностью уничтожив эту мрачную атмосферу, и вся толпа приличных прихожан резко обратно в гоблинов мутировала. Бездыханное тело тут же притащили за ногу и швырнули в купель, словно мешок с картошкой, а затем мы все, по-братски, над этим местом самозабвенно и великодушно надругались. — Мусора много собрали?

— Много, — кивнул Смышлёный, а Гоповатый ему поддакнул, трижды кивнул головой.

— Вот и славно, — улыбнулся я и указал пальцем на растущий посреди города огромный гриб. — Тащите всё это барахло к этому парню. Время для победной вечеринки! Я хочу, чтобы там горел такой костёр, чтобы его было видно даже за морем!

— Ге-хе-хе!

— Ге-хе-хе!!

Тут же похватав оставшиеся брёвна, вся орда ломанулась устраивать пожарище и заживо жарить объект орочьего поклонения. Наблюдая за этой суетливой толпой, я снова легонько улыбнулся и, вновь повернувшись к возвышающейся надо мной фигурке гоблинши, во второй раз сложил на груди руки и ещё раз искренне ей поклонился.