Джейд Дэвлин - Айболит для короля

***

Самое приятное в этом сне для меня — рожи односельчан, выскочивших на улицу и глядевших вслед мне, внебрачному принцу, навсегда покидающему село.

Откуда им знать, что таких сел в королевских владениях — под сотню, а таких принцев при дворе взрослеет с полсотни. Потому что бастардам лучше подрастать, жить, ну и умирать под присмотром. В перспективе, когда-нибудь, один займет трон. Вот объявленного кронпринца не будет. Если существует законный наследник, всегда есть соблазн сесть на трон раньше времени, не у него, так у придворных интриганов, а король не такой пьяница, чтобы это допустить.

***

Есть и другой, более приятный сон. Такой приятный, что иногда мне хочется его себе приснить. Но я этого не сделаю. Пусть придет сам…

Звон мечей, свист тетивы, азартные «гррыд, гррык». Звуки доносятся со двора, там солнце и аромат цветов. Я, теперь не Заморыш, а Задохлик, слышу их из подвала, в небольшой компании таких же задохликов, коротающих время с учителем-магом. Для мечей и булав я не годен, а магия — почти не нужна. Много битв выиграно мечами, и ни одна — чарами. Слабые заклинания выучить трудно, сильные — невозможно. Они скрыты в магических текстах, но их знатоки умерли. Попробуйте в полутьме продеть нить в пять игольных ушек, не сбившись. Сумели? Тогда беритесь за магические книги.

Потому-то старый учитель-маг не злится на учеников, щадит их головы и свои нервы. Что он может? Разве научить предсказывать дождь, глядя на облако, да и то с ошибкой в двух случаях из пяти.

Маг дремлет, ученики тоже. Не дремлет только Задохлик. Он должен сберечь своего итакари. Морфами при дворе иногда пользуются, но их не любят. А шутники-бастарды еще злее деревенских — могут бросить не только в воду, но и в очаг.

Потому что морф, владеющий магией, — это как курица с двумя головами. И как морф никудышка, и маг из него будет — селянам на смех. Ни тут ни там, ни туда ни сюда, везде пнут и посмеются.

И уж совсем плохо, когда за дело берутся бастарды постарше. Каждый из них мечтает о троне, каждый готов взойти по трупам соперников, а перед этим — поупражняться в жестокости.

Задохлик не знает, что вечером их с итакари ждет новая шутка.

— Кого повесить, тебя или его?

Задохлик отвечает: «Меня». И не ошибается — когда один шутник выбивает табуретку, второй перерезает веревку. Но не сразу. Вот смеху-то… Звереныша никто не стал бы спасать, потому что за него не накажут. А мальчишку пришлось — над жизнью и смертью своих бастардов властен только король, и, пока он не отдал приказ, за убийство слишком шустрому «наследнику» самому голову снимут.

***

Я резко сел в кровати. За маленьким окном с резными узорчатыми ставнями низко тлел рассвет. Рука сама потянулась к горлу. Темная полоса чуть ниже кадыка горела огнем, хотя прошло уже много лет. Она не исчезла даже тогда, когда мы с Рисом слились в одно сердце и остальные старые раны потихоньку рассосались. Память о том, как удавка сжимала горло дикой болью и ужасом, а где-то там, под ногами бастардов, бился и верещал маленький зверек, — это не сон. И хотел бы забыть, да не получается.

А может, и не хочется. Потому что тогда, почти умерев, мы с Рисом стали другими. Из-за чего, как — я сам много раз пытался найти ответ на этот вопрос. Пока не нашел. Зато запомнил на всю жизнь — именно в тот момент все изменилось. Пожалуй… надо досмотреть сон до конца. Потому что осталась самая приятная часть.

***

Лужайка под ярким солнцем. Все бастарды, кроме двух-трех, самых взрослых и серьезных, собрались поиграть в тунг или посмотреть на игру. Неожиданно к игрокам присоединяется Задохлик. Ругань и стон: забивала от удивления роняет тунг на ногу, а тот, хотя из кожи, тяжелей якоря рыбацкого челна.

— Давайте его не убивать. До конца, — с усмешкой шепчет кто-то.

Шутка понятна. В летописях упомянуты две смерти высокородных от ударов сильно пущенного тунга, а скольким людям попроще он вышиб мозги — ведомо богам. И вот за это не наказывают — несчастный случай во время игры, бывает.

Удары, ругань, смех. Наконец тунг летит в голову Задохлику. Замирает возле лица, качается. А потом, ускоряясь, летит к обидчику и сбивает его на траву. Не до смерти, но встать тот смог далеко не сразу.

Тунг продолжает полет. Кого-то бьет в голову, в плечо, в спину, ниже. С разной силой. Задохлик помнит всех, и каждый удар — по заслугам. А еще… тонг можно пустить и по второму кругу. Заманчивая мысль.

Почти все корчатся на лужайке. Один из игроков, скорее шутник, чем мучитель, ловит взгляд Задохлика, и в его собственных глазах отражается понимание. Тонг летит быстро, но мальчишка успевает броситься под ноги внезапно разбудившему свою силу магу: