Мстислава Черная - Беглянка и ее герцог

Путем хитрых манипуляций и небольшого подкупа мне все же удалось обменяться заданиями со служанкой, которая как раз собиралась топить камин в хозяйской спальне. Пришлось наплести, что все еще мерзну и ужасно, просто ужасно не хочу выходить во двор, чтобы отнести белье в прачечную. Удачно сложилось, что с бельем по времени пришлось бы возиться меньше, чем с каминами на верхнем этаже, так что Фили даже не очень долго ломалась и осталась в полной уверенности, что обвела меня вокруг пальца.

Ну а я, довольная как слон, потащила ведро с углем вверх по лестнице. Судя по тому, что в гостиной еще горел свет и слышались голоса, наш дорогой месье до сих пор препирается с папашей и планирует следующий поход за беглой женой. У меня как раз есть время… отлично, отлично! Может, и с Глюком получится?

Естественно, начала работу я именно с герцогской спальни. Тихо приоткрыла дверь, убедилась, что тот последний лепесток на выключателе так никто и не нажал и в комнате приятный полумрак, который позволяет мне рассмотреть все нужное и спрятать все необходимое.

Быстро пройдя по ковровой дорожке, я тихо поставила свои огнетворческие инструменты, опустилась на колени и влезла в камин. Уххх, а вот тут темнооо… надо зажечь свечу. Вслепую стучать совсем неудобно.

Осторожно, стараясь лишний раз не шуметь, я начала задом выбираться из камина. Не шуметь — потому что мало ли кто опять же по коридору шастает, осторожность велит даже при наличии железного повода быть здесь — все равно соблюдать конспирацию по мере возможности.

Я уже почти выбралась на волю, когда над моей головой вдруг бухнуло:

— Стоять! — и в спину уперлось дуло пистолета.

Глава 8

Я вздрогнула. Тело отреагировало вперёд меня и застыло неподвижно. Напугал, гад. Я против него и так всё равно что котёнок против тигра, а он ещё и с оружием, и это особенно нервирует. Нет, я не думаю, что он выстрелит. Но мало ли, палец дрогнет, доведёт спусковой крючок.

— Месье герцог? — осторожно спросила я, стараясь говорить тихо и спокойно, как с психом.

— Вы кто такая и что здесь ищете?

Дуло по-прежнему упирается в спину, и ни разогнуться, ни обернуться. Очень неприятно. Уууу мусья нервная, чего тебе в гостиной с папаней не сиделось, как ты вообще сюда пролез? И с кем тогда предок твой беседует за бутылкой вина? Тьфу…

— Месье герцог, я всего лишь служанка. Я ничего не ищу, я растапливаю камин.

— А мне показалось иначе.

Если кажется, креститься надо! Или, как тут принятно, костяшки пальцев целовать и стучать ими по груди.

Вслух я этого конечно не сказала — служанки герцогам не дерзят, во всяком случае, безнаказанно. А так хочется! Но нет. Мы пойдем другим путем.

— Месье герцог, — добавила я жалостности в голос. — Мсье герцог, я всего лишь делаю свою работу…

— А почему в темноте? — продолжает он допрос.

— Месье герцог, как же в темноте? Свет горит.

— Хм?

Герцог продолжал удерживать меня на мушке, ирод неприятный. Ну, я примолкла. А что тут скажешь? Жалобный всхлип не подействовал. Остаётся только ждать.

Наконец, герцогу надоедает изображать столб. Давление между лопаток исчезло.

— Встаньте!

По глазам бьёт яркий свет. Герцог зажёг все лепестки до единого. Ещё и бра настенные, в дополнение к верхней люстре.

Я послушно поднялась, медленно, чтобы не спровоцировать психа. Обернулась, и, как положено служанке, присела в подобии книксена. Так, плечи вперед, животик выпятить, подбородок вниз, чепчиком зановеситься. Вот. Идеальная зашуганная горничная.

Герцог встал напротив в паре метров от меня. Когда отойти успел? Хотя он же свет включал… и заглянул ко мне под оборки чепчика, с любопытством, как мальчишка в старое дупло. Эх, не успела постную рожу скорчить и губы втянуть! Губы меня вечно подводят, потому что пухлые против здешней моды и все кому не лень обзывают их «вызывающими», «бесстыдными» и «нахальными». Сами они… губы как губы, что ж мне теперь, все время ходить оскалившись — прикусив чуть крупноватыми передними зубами нижнюю особо пухлую губу? Я пару раз пробовала — народ пугается. Потом наловчилась поджимать рот куриной гузкой. А тут не успела.

— Не помню, чтобы вы у меня работали, мадемуазель, — констатировал между тем ирод, окончив созерцать мои испуганную физиономию.

— Месье герцог, меня приняли уже после вашего отъезда, — про три недели умолчим для ясности.

— Угу, — наглый хмырь протянул лапу и поддел мой чепец, приподнимая и сдвигая его на затылок, чтобы не дать мне возможности под ним спрятаться.