Дмитрий Емец - Таня Гроттер и молот Перуна

Таня огляделась. Смеющиеся младенцы-купидончики давно исчезли, только сердце ныло от их стрел и в висках покалывало что-то невесомое, весеннее, вздорное. Многое, прежде важное, внезапно потускнело и отступило на второй план. Говоря в духе Гробыни, все, кроме любви, стало Тане вдруг безразлично. Теперь она отлично понимала Пипу, которая до сих пор прятала под подушкой фотографию Гэ Пэ.

«Неужели моя любовь к Ваньке не была настоящей, раз я люблю Пуппера? Или просто магия вуду сильнее, чем настоящее чувство?» – страдая, думала Таня.

В глубине души она ощущала, что то, что испытывает сейчас к Пупперу, – это не любовь, а наваждение, вызванное запрещенной магией мадам Цирцеи. Страсть, но никак не настоящая любовь. Да только вся беда в том, что эта страсть испепеляла ее. Как человек с занозой в ноге может думать только о занозе, так и Таня могла думать только о Пуппере, будь он трижды неладен!

«Здравствуйте, майн либен фройляйн Гроттер!

До скорой встреч на вашей свадьбе. Бай-бай!!» – прыгали у нее в глазах буквы с визитной карточки мадам Цирцеи.

Таня с ужасом представляла, как сегодня посмотрит в глаза Ваньке. А ведь он ждет ее после занятий в магпункте и, если она не придет, сойдет с ума от беспокойства.

– Что, что мне делать? – спрашивала себя Таня.

Ей хотелось кинуться к себе в комнату, вскочить на контрабас и через океан мчаться к Пупперу. «Гурий, не надо уходить в магвостырь! Я тоже тебя люблю!» – скажет она. И горе его тетям, если они встанут у нее на пути!

Внезапно стена справа от Тани стала зыбкой. Сквозь нее просочилась Недолеченная Дама.

– О, шарман! Какая неожиданная встреча! Какими ветрами в наших закоулках? Совершаем променад? – томно спросила она, поправляя шляпку.

В другое время Таня не стала бы долго с ней разговаривать, вспомнив старое, четырехлетней давности предупреждение Сарданапала, что на вопросы Недолеченной Дамы лучше не отвечать и секретов ей лучше не открывать, но теперь благоразумие было забыто.

Даже у сильных девушек случаются минуты слабости. Сердце, размягченное магией вуду и утыканное стрелами купидонов, ныло. Через пять минут Недолеченная Дама знала уже все или даже чуть больше, чем все.

– О дорогая, ты думаешь: я удивлена? Я обо всем догадывалась! Я давно обо всем догадывалась! Я не далее как вчера говорила поручику: Гроттер точно полюбит Пуппера, или смерть меня ничему не научила! – надувая щеки, важно произнесла Недолеченная Дама.

Разумеется, Дама блефовала. Ни о чем она не догадывалась, с поручиком же не разговаривала почти неделю, устраивая ему нравственную профилактику после очередного загула, когда Ржевский с малюткой Клоппиком обжулили в карты и раздели всех циклопов. Потребовалось даже вмешательство Поклепа, поскольку Клоппик наотрез отказывался возвращать выигрыш, циклопы же не могли нести патрульно-постовую службу голышом и, стесняясь, сидели в караулке, завернутые в дерюги. Кстати, эти дерюги сильно напоминали кое-кому турецкие ковры с Исчезающего Этажа, сгинувшие в неизвестность вскоре после истории с кубом Чумы-дель-Торт…

– И что мне теперь делать? Неужели уйти к Пупперу и согласиться играть в команде Магфорда?.. Как я буду смотреть на Ваньку? – уныло спросила Таня.

– Уйти к Пупперу! Ни в коем случае! – ужаснулась Дама. – Чувство долга и еще раз чувство долга! Учитесь властвовать над собой! Долг – это единственный способ соблюсти себя в этом переменчивом мире. Поверь мне, дитя! Ведь некогда я была лучшей подругой Татьяны Лариной.

– Татьяны Лариной? Той самой?

– Разумеется, той самой. Вижу, тебе приходилось слышать это имя, – снисходительно сказала Дама. – К сожалению, Пушкин оборвал свою историю слишком рано. Онегин и муж Татьяны стрелялись. Онегин был ранен, но неопасно. Пуля прошла у него сквозь ляжку, не повредив кости. Впоследствии у Татьяны и генерала было семеро детей: четыре сына и три дочери. Это ее основательно отвлекло от самокопаний, но все равно она любила Онегина. Евгений сильно растолстел, пристрастился к картам, проигрался, но тетушки нашли ему богатую невесту. Красавицей ее было сложно назвать, но в профиль, говорят, она была вполне терпима. В общем, Онегин тоже женился, уехал к себе в имение, но тоже любил Татьяну. Умер в 1870 году от удара. Я была у него на похоронах, уже как призрак, разумеется. Кстати, было это в Швейцарии, где он лечился от ожирения. Татьяна умерла пятью годами позже, окруженная детьми и внуками. Хотела бы сказать: безутешными, да только, боюсь, они утешились сразу после оглашения завещания… Да, кое-что я забыла: лет за десять до смерти Татьяна овдовела и потом даже как-то встречалась с Онегиным, тоже вдовцом. Оба гуляли с внуками по Летнему саду и вспоминали о былом. Потом собирались встретиться еще раз, да как-то все было недосуг. В общем, все умерли и все было, как всегда! – закончила Дама и заученным движением поднесла к глазам платочек.