Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

Прошла минута, и зарево начало постепенно гаснуть. Напоследок оно, дрожа, пробежало по черным стенам Тибидохса и словно втянулось в них.

– Что это было? Мое кольцо так раскалилось! – заохала Рита, дуя на палец.

– Магия… Много магии… Чудовищно много магии, – сказала Таня.

Перстень Феофила Гроттера, тоже не на шутку перегревшийся от избытка сторонней магии, хмыкнул и хмельным голосом изрек очевидный логический казус:

– Carpe diem! Carpent tua poma nepotes! [4]

Заскрипели, раскачиваясь, цепи. Ритка обернулась. Спящий Красавец отодвинул крышку и сел. Его глаза были полузакрыты, а руки уже нащупывали края гроба. А потом Готфрид Бульонский ловко, как кошка, соскочил на пол.

Шито-Крыто хотела было завопить, но Таня зажала ей рот. Осмотревшись, Спящий Красавец еще раз вернулся к гробу и, откинув покрывало, на котором прежде лежал, вытащил внушительных размеров боевой топор. Потрогав пальцем лезвие, он хмыкнул и вышел из комнаты.

– Он взял топор! Он кого-то зарубит! – зашептала Шито-Крыто. Ее смуглое лицо пошло пятнами – это было заметно даже в темноте.

Таня встряхнула ее:

– Возьми себя в руки! Беги и буди Сарданапала!

– А ты?

– Я пойду за Спящим!

Шито-Крыто вцепилась ей в руку.

– Не надо! Он тебя убьет!

Таня наконец стряхнула с себя Ритку и выскользнула вслед за Готфридом. Спящий Красавец быстро, почти не оглядываясь, двигался к лестнице. Боевой топор поблескивал в его опущенной руке.

– Я разбужу Сарданапала! Но где ему вас искать? – испуганно забормотала Шито-Крыто.

– Не знаю… По-моему, он спускается вниз, в подвалы. В крайнем случае, Сарданапал пустит по следу сфинкса, – крикнула Таня уже на бегу.

Спящий Красавец быстро спускался по темным лестницам Тибидохса. В многочисленных щелях гудел сквозняк. Пламя факелов при приближении Готфрида вспыхивало и начинало метаться. Порой языки его отклонялись и пытались дотянуться до Красавца, но будто натыкались на невидимую преграду и меняли цвет.

Стараясь не приближаться, но и не слишком отставать, Таня кралась за ним. Порой Спящий Красавец резко менял направление движения, выбирая одну из второстепенных галерей, и тогда лишь по потрескиванию факелов она догадывалась, куда нужно идти.

Вскоре они были уже у основания башни, где ее толстые своды – вместе со сводами других башен – сходились воедино в едином панцире каменной черепахи. Зал Двух Стихий был отсюда совсем близко – всего лишь через стену с семью полукруглыми арками. Но Спящий Красавец, вопреки ожиданиям, свернул не туда, а в противоположную от зала сторону.

Навстречу Тане выплыла Недолеченная Дама. Вопреки ожиданиям, брошенная невеста выглядела бодрой и деятельной. Никакого уныния, никаких новых болячек. В руках она удерживала целую стопку замусоленных пергаментов, каких-то листков и призрачных бумажек, сквозь которые просвечивали стены. На носу у Дамы красовались очки а la Pupper.

– А Ржевский-то все по лесам прячется! Ну и пускай прячется! Я на него в суд привидений подаю! Вот документы собираю. Пущай его засудят! Мне представители издательства обещали магвокатку одолжить! У них много там всяких: с крылышками и без! Но мне лучше с крылышками – они злые, как осы! – сварливо сказала Дама.

Услышав за своей спиной звук, Спящий Красавец недоуменно остановился, покачивая топором в опущенной руке.

Таня замахала руками, чтобы Дама говорила потише, но та упорно не понимала намеков.

– Ты что, прячешься, что ль, от кого? Бросай это дело! Сколько можно в прятки играть? – громко поинтересовалась она. – Знаешь, что я выяснила? Ржевский до меня уже семь раз был помолвлен! Ничего себе моральный облик, а? И с этим ужасным типом я едва не связала свою жизнь! Просто Рауль Синяя Борода!

Теперь уже только мертвый не услышал бы Недолеченной Дамы. Спящий Красавец обернулся. Таня хотела укрыться в тени, но не успела. Готфрид шагнул было к ней, но внезапно раздумал и метнулся в узкий коридор, не освещенный ни одним факелом.

– Как невежливо! В прошлый раз этот негодяй сорвал мне свадьбу, а теперь увидел меня и наутек! Никакой внутренней деликатности! Хам из пригородной электрички, да и только! – с негодованием сказала Дама.

Прежде чем броситься вслед за Спящим Красавцем, Таня некоторое время колебалась. Коридор был совсем темным. Готфрид мог подкараулить ее где угодно. Но ведь на весах, кроме ее судьбы, была судьба всего Тибидохса! Правда, почему-то этот благородный аргумент не особенно убеждал. Даже отчего-то расхолаживал.