Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

– Беги же! Я запомню тебя вечно молодой! – доставая платок, растроганно всхлипнула Дама. – Не упускай случая умереть в расцвете лет!

– Типун тебе на язык!

– Как ты разговариваешь со старшими? – возмутилась брошенная невеста. – К тому же, принимая во внимание отношение к тебе Короля Призраков, у тебя неплохие шансы стать привидением. Тогда мы с тобой вместе подадим на кого-нибудь в суд. Я на Ржевского, а ты на Пуппера или на Ваньку Валялкина! Лады?

Скорее спасаясь от чокнутой Дамы, чем действительно желая догнать Готфрида, Таня кинулась за ним.

Потянуло сыростью. Нашаривая влажные стены, она стала спускаться вниз, в подвалы. В который раз ее ошеломило, что за нелепое сооружение была эта магическая школа! Где-то безразмерно просторная, с огромными залами и гигантскими лестницами, она содержала в себе немало лазеек и грязных проходов, словно созданных для нежити.

В первые минуты Таня еще опасалась, что Готфрид подкарауливает ее, и замирала перед всяким поворотом, но вскоре устала бояться. Ей стало казаться, что она его упустила и больше не найдет. Коридоры мелькали, ветвились, рябили в глазах. От бесконечных лестниц, которые как внезапно начинались, так и обрывались, ныли ноги. Иногда она наступала на улитку и передергивалась от звука хрустнувшего панциря.

Внезапно Таня уткнулась в глухую стену. Подумав, что она зашла в тупик и потеряла Готфрида, она хотела вернуться, но внезапно заметила правее, где смыкались две стены, розоватое свечение. Такое мерцание могло происходить либо от охранного заклинания, либо от недавно использованной магии.

Решив понапрасну не рисковать, Таня присела, собрала у себя под ногами горсть каменной крошки и бросила ее туда, где видела свечение. Ничего не вспыхнуло, не треснуло, не лопнуло. Значит, это было не охранное заклинание, а просто кто-то совсем недавно прошел здесь сквозь стену.

Ступив в окутавшую ее розоватую дымку, Таня шепнула: «Туманус прошмыгус!» – и, повернувшись спиной, двинулась сквозь стену. Cтена оказалась поразительно толстой. Двигаться сквозь каменную кладку было тяжело – Тане казалось, будто она увязает в твердом холодном тесте. Воздуха в стене не было. Девочка задыхалась, едва находя в себе силы двигаться. Перстень Феофила Гроттера выбрасывал все новые искры, позволявшие ей продвинуться вперед всего на несколько десятков сантиметров. Наконец, почти уже задохнувшаяся, Таня сделала еще шаг и почти вывалилась из стены с другой стороны.

– Уф! Едва справился! Да будет тебе известно, заклинание Туманус прошмыгус не для таких стен. Это тебе не жалкая дверь! В следующий раз оставлю тебя в кладке – вот увидишь! – проворчал перстень.

– Меня оставишь и сам со мной останешься! – сказала Таня.

– А ты мне не угрожай, не угрожай! Подумаешь, напугала! Вот уж повезло с внученькой! – надулось кольцо.

Отдышавшись, Таня отпрянула от стены и вскрикнула. Оказалось, несколько ее волос прочно засели в каменной кладке, и теперь она вырвала их.

«И как Сарданапал меня найдет? Даже его сфинкс не может учуять сквозь стену! Зачем я вообще сюда забралась?» – подумала она, морщась от боли и испытывая желание расплакаться.

Можно было вернуться, но второй раз двигаться сквозь кладку она уже не рискнула. Перстень израсходовал слишком много магии и не успел еще восстановиться. Скорее всего, она застряла бы.

Таня пока мало что различала – ее глаза не привыкли к темноте. Однако по особой гулкости, с которой разносился звук ее шагов, она ощущала, что находится в огромном помещении где-то глубоко под Тибидохсом.

Неожиданно впереди за выплывшими из мрака колоннами вспыхнул ослепительный магический свет. Он был таким ярким, что Таня невольно заслонила глаза. Привыкнув, она подкралась к крайней колонне и выглянула из-за нее. Она увидела громадную круглую площадку, выложенную мозаичной плиткой в форме спирали. Четыре громадных каменных столба уходили вверх, смыкаясь полукружьями и подпирая потолок. Прямо в центре площадки, там, где спираль, казалось, обрывалась в никуда, спиной к ней стоял человек. Его невысокую фигуру обволакивал бордовый неплотный шар, который то принимался пульсировать, то сжимался и выбрасывал длинные тонкие лучи.

Человек в центре бордового шара был неподвижен. Казалось, он целиком погружен в свои мысли. Лишь изредка он вскидывал руки, и тогда Таня видела на одном из его пальцев тусло поблескивающее кольцо. Зато мозаичная спираль вела себя как живая. На ней то плясали языки огня, то она словно поднималась над полом, образуя прозрачную стену света, и тогда фигура в центре теряла свои очертания.