Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

– Хотела бы я знать, почему этот Спящий все время шатается по Тибидохсу? И Великая Зуби как-то странно на него смотрела. С чего бы это? – вполголоса пробормотала себе под нос проницательная Рита Шито-Крыто.

Преподаватель магических сущностей быстро выполз из круга, встал и принялся отряхиваться. К нему бросились Зубодериха, Медузия и Таня. К счастью, Фудзий серьезно не пострадал. Если, конечно, не считать его разума.

– Я всегда знал, что Моцарту нельзя доверять… Он списывает мои гениальные концерты! Он не пьет вино! Он просто коварный негодяй! – жалуясь, забормотал магфордец.

– Отрезвонум нормаликус! – выбрасывая искру, резко произнесла Медузия.

Фудзий вздрогнул и, покачнувшись, стиснул виски руками.

– Спасибо. Это было вовремя. Я уже почти погиб, – благодарно проговорил он.

– Как он схватил вас? – спросила Великая Зуби.

– Точно не помню. Или нет, все было так. Я сидел у себя в комнате. Хотел высвободить скрытую сущность из старинной китайской вазы, а тут дверь вдруг распахнулась. Я почти ничего не запомнил, только сообразил, что меня схватили… А потом снова этот безумный Сальери! Почему он подстерегает именно меня? В мире же так много телепортантов! – простонал Фудзий.

Спящий Красавец, двигавшийся куда быстрее атлантов, давно уже скрылся в лабиринтах Тибидохса, а неповоротливые гиганты все еще топтались в зале, давя столы, сокрушая стены и производя бессмысленные разрушения.

Заглушая остальные звуки, в углу рухнула колонна, подпиравшая лестничный свод. Завизжала Дуся Пупсикова. Шурасик бестолково выкрикивал заклинания, срабатывавшие совсем не так, как нужно.

По лицам богатырей-вышибал Усыни, Дубыни и Горыни струйками сбегал пот. Кости их трещали. Никогда еще им не приходилось удерживать такой груз.

– Сводус атлетус анаболикум! – крикнул академик Сарданапал.

Атланты перестали крушить столы и, повинуясь приказу, без особой охоты вернулись на прежние места, подперев своды. Усыня, Горыня и Дубыня буквально скатились по лестнице.

– Ох-ох! Еле на ногах стою! Не хотел бы я быть атлантом! – пропыхтел Усыня.

– А я бы хотел быть мощным, как атлант, но не хотел бы работать атлантом, – уточнил Горыня.

Дубыня, как у него обычно бывало, тоже хотел изречь нечто столь же мудрое и фундаментальное, отчасти даже с завалом в гениальность, но дорогой порастерял все мысли и, крякнув, сел на пол.

Когда все уже было позади и гости задумчиво разглядывали разоренные столы, прикидывая, нельзя ли найти целый окорок или неразбившуюся бутыль, в зал вернулась Недолеченная Дама. Она была без фаты и в самых расстроенных чувствах.

– Смылся, охмуритель несчастный! Удрал в Заколдованный лес! Ну ничего, он у меня не отвертится! Я подожду, пока он вернется, поймаю его и все-таки буду счастлива! Что вы встали? Радуйтесь, пейте, ешьте! Да будет пир во время чумы на развалинах моего будущего! – с надрывом сказала она.

Последние недели перед матчем команда Тибидохса тренировалась так много, что некоторые игроки от усталости засыпали в воздухе. Даже Таня, обожавшая полеты, была уверена, что после матча с невидимками ей долго не захочется сесть на контрабас.

Соловей О.Разбойник окончательно охрип от руководящих воплей и мог теперь только сипеть. Если раньше он выпускал на поле не более четырех-пяти молодых драконов, то теперь порой доводил их число до семи. Иногда Таня сама не понимала, как ухитряется уворачиваться. Должно быть, сказывалась привычка.

Вечером она возвращалась с тренировок едва живая и засыпала над нежитеведением или защитой от духов. Одна была радость – практическую магию, бессменный преподаватель которой теперь, улюлюкая, гонялся за нежитью и мазал ручки кабинета Сарданапала вареньем, заменили на высвобождение магических сущностей.

Первую половину урока, пока Фудзий бубнил теорию, класс сонно дремал, зато, когда дело доходило до опытов, все немедленно оживлялись. Ученики рыскали по пустым классам и дальним башням, отыскивая какой-нибудь старинный предмет. В большинстве случаев он не имел скрытой сущности и заклинанию Ноуменус кантус выпулялис нечего было высвобождать, но порой происходило чудо.

Однажды случилось, что Фудзий вызволил из кривого треножника взбешенного дельфийского оракула, которого Сарданапал едва спровадил потом в Магщество Продрыглых Магций, где тот благополучно и застрял. А в другой раз из никчемной табуретки выпорхнула птица-сирин в жемчужной короне, с семицветным оперением и красными щеками.