Алексей Калугин: Сувениры – за борт!

– Возможно, он считает, что, выведя из строя всю нашу автоматику, он тем самым уже устранил исходящую от нас угрозу.

– В таком случае, может, нам не стоит лезть на рожон? Давайте проявим должное уважение к мертвецу и подождем, пока он проследует своей дорогой.

– Мавзолей не уничтожил все автоматические системы «Галы», а временно взял их под свой контроль, – возразил штурману Морин. – В противном случае мы ничего бы не видели на обзорном экране, а на экране монитора не могли бы появляться никакие надписи.

– Ну и что с того? – непонимающе посмотрел на командира Пасти. – Это означает лишь то, что, как только мавзолей удалится от нас на достаточно большое расстояние, работа автоматики «Гала-4» восстановится. Мы сможем связаться с Центральной и…

– Мы не успеем этого сделать, – не дослушав, перебил его Морин. – Если после того, как мавзолей проследует мимо нас, все автоматические системы корабля заработают в прежнем режиме, то включится и система внутреннего сканирования. А именно попытку сканирования мавзолей расценил как агрессивное действие с нашей стороны.

– И если Ку Ши не приукрасил атакующую мощь мавзолея, то в ту же секунду «Гала» превратится в ослепительное облако небывалой красоты, – закончил за командира Тротт.

– Ясно, – коротко кивнул Пасти. – Я, конечно, поклонник всего прекрасного, но придерживаюсь мнения, что всему должна быть мера. Использование корабля Галактического патруля в качестве объекта исскусства – это уже явный перегиб. Поэтому, командир, хотелось бы узнать, что мы собираемся предпринять, дабы не допустить подобной, до вульгарности прямолинейной интерпретации идеи перфоменса?

– Если Джеймсу удастся вручную запустить маршевые двигатели, мы попытаемся осторожно отойти от мавзолея на безопасное расстояние, – ответил Морин.

– Это не снимает проблему системы сканирования, которая так нервирует царственного мертвеца.

– Тут уж тебе придется постараться, Велло. Напряги память и вспомни, есть ли где-нибудь неподалеку объекты, которые могли бы послужить для нас укрытием?

– Надо подумать… – Штурман откинулся на спинку кресла, закатил глаза к потолку и медленно стал наматывать на указательный палец кончик своего хвоста. – Мы сейчас находимся невдалеке от астероидного скопления Фраух. Если нам удастся забраться в глубь этой каши из камней, то мавзолей если и не потеряет нас из виду, то уж, по крайней мере, сможет достать своим фантастическим оружием не прежде, чем растреляет все астероиды.

– То, что нужно, – удовлетворенно кивнул Морин. – Составь хотя бы приблизительную маршрутную карту, Велло. Как только отойдем от мавзолея, вести корабль придется вслепую. Обзорный экран нужно будет переключить на задний вид, чтобы не пропустить момента, когда этот летающий гроб начнет в нас стрелять.

– Торпедные установки возьмешь на себя? – спросил Тротт.

– Да, – ответил Морин. – Хотя, если верить Ку Ши, проку от них никакого.

– Ну, все же как-то спокойнее себя чувствуешь, когда знаешь, что командир держит свою сильную руку на спусковом рычаге, – криво усмехнулся Пасти.

Трижды гулко ухнула труба воздуховода.

– Готово. – Морин выпрямил спину и по привычке положил руки на край горизонтальной панели пульта управления. – Джеймсу удалось запустить двигатель.

– Ну что ж, начали…

Тротт сжал руками рукоятки ручного управления кораблем и осторожно потянул на себя правую.

Корабль едва заметно дернулся и медленно двинулся вперед, навстречу серому цилиндру мавзолея.

– Левее, Эрик, – негромко произнес Пасти.

– Вижу. – Тротт осторожно потянул левую рукоятку, и корпус мавзолея начал медленно смещаться к краю обзорного экрана.

Совершить несложный маневр, требующийся для того, чтобы разойтись с мавзолеем, сумел бы даже стажер, имеющий не более десяти часов налета. И тем не менее Тротт был предельно внимателен и осторожен. Не первый год летая в составе патруля, он редко когда упускал случай продемонстрировать свое мастерство пилота и лихую молодецкую удаль. Но только не тогда, когда дело касалось службы. В особых ситуациях, глядя на то, как он ведет корабль, можно было подумать, что во всем Космофлоте нет более спокойного и осторожного пилота, чем Эрик Тротт. А инспектора, принимавшие у него обязательные ежегодные экзамены по вождению, отказывались верить, что рядом с ними в кресле пилота сидит тот самый человек, который первым прорвал блокаду Офра-3, совершив ставший впоследствии легендарным проход сквозь оборонительный контур мятежного генерала Хайсума, сочетавший в себе безрассудную дерзость и ювелирную точность расчета.