Сергей Платов - Рыжее пророчество

Тесть продолжал бубнить, а тарелки продолжали ползти навстречу друг другу. Наконец они поравнялись. А вот теперь пришло время поколдовать и мне. Хлоп, и в одно мгновение содержимое тарелок поменялось местами. То есть свой путь тарелки Лучезары и Василины продолжили как ни в чем не бывало, но на них уже красовалась та самая еда, от которой сестрички с такой настойчивостью собирались избавиться. Наконец этот сложный процесс закончился, и мои девчонки с недоумением уставились на полученный результат. Далее, как по команде, они перевели озадаченные взгляды друг на друга, а после выразительной паузы уставились на меня. В паре ясных глаз светилось восхищение пополам с обидой.

Да, девочки, вот так-то! Ловкость рук против остроты глаз, молоды еще со мной тягаться. Так на чем у нас Антип остановился: по моим расчетам, он уже должен закончить вступление и вплотную подойти к основной части.

– …и было бы не так обидно, если бы я не знал, какие они умницы! Поначалу за любой предмет берутся с двойным усилием, проявляют чудеса восприятия. Но проходит неделя, и все, им становится скучно, они ленятся и пренебрегают даже самыми несложными заданиями.

Хм, неделя? Меня в их возрасте хватало максимум дня на три.

– И это касается не только занятий со мной, но и с Кузьминичной!

А вот колдовству они учиться не устают, наоборот, требуют все новых и новых уроков.

– Кузьминична, покажи-ка те вышивки, что они сегодня сотворили!

После этой фразы горница огласилась троекратным вздохом. Два из них, как вы можете догадаться, принадлежали моим мелким колдуньям, а один самой Кузьминичне. Старая нянька не привыкла жаловаться и предпочитала решать все проблемы с девчонками самостоятельно. А вот Селистена вела себя совершенно спокойно. Она уже давно привыкла к подобным разбирательствам и, насколько это было возможно, старалась в них не участвовать. Что поделаешь, когда у тебя муж колдун, а дочки явно пошли по его стопам, невольно становишься сдержанней и смотришь на жизнь философски. Уж она-то давно смирилась с тем, что Лучезара и Василина никогда не станут «обычными» детьми и уж тем более «обычными» взрослыми. Умница, правда? Вот в том числе и за это я ее и люблю.

Тем временем Кузьминична с явной неохотой положила на стол вышивки… Тут же подали голос лисята:

– Вышивать мы уже научились!

– Вот и захотели попробовать что-нибудь новое!

– Все веселее, чем эти бесконечные крестики!

Девчонки что-то еще верещали, а я с интересом рассматривал то, что они наворотили. Разумеется, вышивкой это нельзя было назвать ни при каких условиях, но что это? Цветные нитки ощутимо распухли и напоминали скорее веревочки, плюс к этому они все сплелись между собой целым роем замысловатых узелков. Причем все вместе они составили весьма замысловатый объемный узор.

– А мне нравится, – честно признался я, – из этих узелков можно сделать очень красивые вещи.

– Ты серьезно? – вскинул бровь Антип.

– Совершенно, – утвердительно кивнул я и повернулся к дочкам: – Сами придумали?

Лисята аж засияли от такой нехитрой похвалы и гордо вскинули носики:

– Конечно!

– Молодцы, девчонки! – подвел я неожиданный итог, возвращая рукоделие Кузьминичне.

Старая нянька после моих слов посмотрела на нее уже совсем другими глазами, а спустя несколько мгновений была вынуждена признать мою правоту:

– А действительно забавно получилось, узелки словно мушки.

– Мушки, макрамушки… – развил темку я. – Да из таких вот макрамушек много интересного можно связать.

Лучезара с Василиной радостно хмыкнули и обратили победные взоры на посрамленного Антипа. Однако премьер-боярин, судя по всему, сдаваться не собирался:

– И все-таки насчет колдовства…

– А что насчет колдовства? – почти искренне удивился я, прикидывая в уме, смогу ли осилить еще одну куриную ножку или придется обходиться парочкой крылышек.

– Они колдуют!

– Да… и? – поинтересовался я, все-таки остановив свой выбор на крыльях. Что-то я в последнее время стал сдавать позиции.

– У них слишком много силы! – продолжил гнуть свое Антип.

– Слишком много силы не бывает, – легко парировал я, – вот мне тоже всегда говорили, что у меня слишком много силы, и что? Жив-здоров, прекрасно себя чувствую, чего и вам желаю.

– И что, ты всегда мог справиться с ней? – ехидно поинтересовался тесть и выразительно уставился на серебряный палец моей правой руки.

Тут мне крыть было нечем. Да, действительно, в ранней молодости я несколько переборщил с одним взрывным заклинанием. «Кедровый скит» в тот момент лишился бани, а я пальца. И если баню потом восстанавливали довольно долго, то своеобразный серебряный протез я колданул сразу. Типа так было задумано, чтобы нечисть удобнее было мочить.