Антон Краснов: Апокалипсис для шутников

– Колян, мне срочно нужно вылететь в Израиль. Сегодня же!.. В общем, дай денег!

Она стояла у самой кромки воды, в каком-то нежно-голубом платье и с повязкой на голове. Смотрела на медленно приближающегося Афанасьева и сплетала-расплетала тонкие пальцы рук. Женя остановился в трех метрах от нее, поставил дорожную сумку на песок и негромко произнес:

– Значит, с тобой всё хорошо. Значит, ничего и не было.

Она прищурила глаза, видно, не совсем понимая, а потом сказала:

– Не бывает одинаковых снов, Женя. Только не говорите, что вы…

– А я ничего и не хочу говорить! – отозвался он. – И так слишком много сказано. Значит, ты ничего не помнишь?.. Октябрь, военная база, осажденная… черт знает кем!.. Церковь, шесть Ключей, цена искупления, – у него сорвался голос, когда он прочитал чуть нараспев: «…спроси женщину, стоящую перед тобою, женщину любимую и единственную, и скажи, сумеет ли она понять, кто из вас отдаст свою кровь за молодость и свет мира сего!»

Ксения подошла к нему вплотную, и он увидел, как прядь волос, развившись, упала на ее лицо. Она сказала:

– Это был только сон, Женя. Только сон. В конце концов, ты приехал ко мне в гости, заняв у Ковалева денег, которые никогда не потянешь отдать. Так отдыхай!

Он уставился на нее из-под козырька своей дурацкой бейсболки:

– А ты откуда знаешь, что я занимал деньги у Ковалева?

– Женечка, ты всё-таки неисправимый болван, – нежно сказала она, а потом добавила: – Но нам снятся красивые сны. Для нас двоих. Идем. Я покажу тебе окрестности озера.

– Я уже видел, – быстро сказал он, но тут же поспешил улыбнуться под ее взглядом, которого чуть коснулась тревога.

…В это же самое время Колян Ковалев стоял на пороге своей дачи и, чеша в затылке, ворчал:

– И что его сорвало черт знает куда – в Израиль, где у него, с его москальской рожей, и нет-то никого? И денег еще взял три штуки баксов. У него столько и не было сроду-то. Долг точно не отдаст. Да и не отдаст, хрен бы с ним, с долгом! Че же всё-таки Женьку так торкнуло-то, что он сорвался? Наверняка к бабе поехал, – решил сообразительный Колян. – Только я вот что-то не припомню, чтобы у него в Израиле баба жила. Наверно, новую завел. Ладно, приедет, всё равно всё расскажет, – буркнул Колян и решил было кликнуть Васягина, чтобы узнать, как тот относится к вызову девочек из досуга. Но не успел.

Он увидел, что по направлению к даче идет какая-то молодая женщина. Колян почесал в затылке, пытаясь определить, знаком он с ней или нет, и в этот момент заговорила она сама:

– Здравствуйте, Николай. Как ваше самочувствие? Водочкой не злоупотребляете?

– М-м-м… – не нашелся Колян.

– Женя, наверно, уже уехал?

– А ты, типа… э-э… а вы к нему? – исправился хозяин дачи.

– Коля, несмотря на то, что мы всё исправили, ты по-прежнему остался неисправим, – сказала Галлена, а это была она.

Ковалев мутно посмотрел на нее и вдруг – под взглядом ее глубоких глаз – вспомнил ТО, чего и не могло быть, потому что не могло быть НИКОГДА. Просто не укладывалось в голове. Особенно такой малоформатной, как у Коляна Ковалева.

– Всё правильно, – сказала Галлена. – Папу надолго откинуло в такие места, куда нам лучше не заглядывать… Ксюша – молодец.

– Так это к ней он поехал? – воскликнул Ковалев. – Значит, тоже вспомнил?..

– Я не знаю, что там вспомнил Афанасьев, – насмешливо сказала Галлена. – Нельзя вспомнить будущее. Которое к тому же сами себе наворочали. А сейчас всё встало на свои места, Коля. НИЧЕГО ЕЩЕ не было и уже не будет. Мы только что прибыли на вашу планету, понял? Сейчас май, усек? Май, тот же самый май, как в первое наше прибытие, понял? Только теперь никто не будет пытаться стать богами – ни Альдаир, ни Эллер, ни тем более я, ни даже старый маразматик Вотан с его деистскими амбициями.

– К-какими… ам…фибиями? – нерешительно переспросил Колян.

Галлена покачала головой и сказала:

– Да отдыхай, мальчик, не пучь мозги. Мы, дионы, развоплощены, понимаешь? У нас теперь нет Силы, мы подобны людям. Ничем не лучше, ничем не хуже, понимаешь?

В ее облике промелькнуло нечто такое, что заставило Коляна побледнеть и невольно ускорить дыхание. А потом дыхание и вовсе перехватило, потому что Галлена промолвила с чертовщинкой в красивых темных глазах:

– Кажется, ты говорил, что если бы я была нормальной женщиной, без паранормальных возможностей и чисто дионских заморочек… ты бы мне многое пояснил? Ну так как?..

Колян тупо уставился на ее высокую грудь, туго обтянутую легким платьем, и пробормотал: