Терри Пратчетт - Carpe Jugulum. Хватай за горло! [litres]

– О. – На лице Веренса мелькнуло смущение, но он быстро справился с собой – короли умеют брать себя в руки. – Что ж, думаю, ты лучше разбираешься в собственных мыслях. – Вдруг он слегка покачнулся – это Маграт пихнула его под ребра локотком. – Ах да, мы слышали, что ты потерял свой священный амулет, поэтому мы, то есть королева и госпожа Нитт, попросили Шона сделать на нашем монетном дворе вот это…

Овес развернул черный бархат и увидел золотую цепь, на которой висел маленький золотой топор с двумя лезвиями.

Он потрясенно уставился на подарок.

– У Шона неважно получаются черепахи, – пояснила Маграт, пытаясь заполнить паузу.

– Я буду хранить это как величайшее сокровище, – откликнулся наконец Овес.

– Конечно, мы понимаем, этот символ не такой уж священный… – развел руками король.

Овес покачал головой.

– Кто знает, ваше величество? Святость – там, где мы ее находим.

За спиной короля стояли по стойке смирно Джейсон и Даррен Ягги. У обоих носы были заклеены пластырем. Они торопливо отскочили в стороны, давая дорогу королю, который, казалось, даже не заметил их.

Нянюшка Ягг ударила по клавишам фисгармонии, символизируя отбытие королевской четы и ее свиты.

– Если на рассвете заглянешь в кузницу Джейсончика, он попробует подлатать эту твою фиггармонию, – пробормотала она.

В нянюшкином эквиваленте это значило, что всемогучий Овес только что удостоился трех дружных «ура» и признательности всего населения Ланкра. И священнослужитель это оценил.

– Удивительно, сколько людей сегодня здесь собралось, – сказал он. – Не сомневаюсь, все они пришли сюда спонтанно.

– Не испытывай судьбу, юноша, – буркнула, вставая из-за фисгармонии, нянюшка Ягг.

– Было очень приятно с тобой познакомиться, госпожа Ягг.

Нянюшка уже сделала несколько шагов, но Ягги всегда оставляют за собой последнее слово.

– Не могу сказать, что я отношусь к тебе хорошо, – слегка напряженно промолвила она. – Но если ты постучишь в дверь кого-нибудь из Яггов в этих краях… то всегда найдешь там горячую пищу. Кроме того, ты такой тощий. Даже на карандаше мясника и то больше мяса.

– Спасибо.

– Но на пудинг даже не рассчитывай.

– Не буду.

– Ну, тогда… – Нянюшка пожала плечами. – Удачи тебе в Убервальде.

– Уверен, Ом будет сопровождать меня, – сказал Овес.

Интересно, подумал он, насколько можно разозлить нянюшку, если разговаривать с ней абсолютно спокойно? И пользовалась ли этим когда-нибудь матушка Ветровоск?

– Надеюсь, – хмыкнула нянюшка. – Не хотелось бы, чтобы он остался ошиваться тут.

Когда нянюшка отбыла, Овес развел костер из кошмарной кровати и расставил вокруг него на просушку песенники и молитвенники.

– Привет…

В темноте ведьма выглядит весьма своеобразно. Ты видишь, как к тебе приближается висящее в воздухе лицо. Но потом контрастность несколько пришла в себя, часть темноты отделилась от целого и превратилась в Агнессу.

– О, добрый вечер, – кивнул Овес. – Спасибо, что заглянула. Никогда прежде мне не доводилось слышать, чтобы люди пели сами с собой хором.

Агнесса смущенно откашлялась.

– Ты действительно собираешься отправиться в Убервальд?

– Ну, у меня ведь нет причин больше здесь задерживаться.

Левая рука Агнессы несколько раз дернулась. Агнесса крепко обхватила ее правой рукой.

– Наверное… – едва слышно произнесла она. – Нет! Заткнись! Сейчас не время!

– Прошу прощения?

– Это я себе, – с несчастным видом произнесла Агнесса. – Послушай, все знают, что ты помог матушке. Просто делают вид, что не знают.

– Да, конечно.

– И тебе все равно?

Овес пожал плечами. Агнесса снова откашлялась.

– Я думала, ты еще останешься здесь на какое-то время.

– Но зачем? Я здесь никому не нужен.

– Вряд ли вампиры и все прочие обрадуются твоим гимнам и псалмам, – едва слышно произнесла Агнесса.

– Ну, может, я еще как-то пригожусь, – пожал плечами Овес. – Сориентируюсь на месте.

Несколько секунд Агнесса стояла в замешательстве.

– Я хочу подарить тебе вот это, – наконец сказала она и протянула ему небольшой мешочек.

Овес достал оттуда маленькую баночку.

Внутри, заливая поле чистым холодным светом, горело перо феникса.

– Это от… – начала было Агнесса.

– Я знаю, от кого это, – перебил Овес. – От госпожи Ветровоск, верно? Я ее здесь не видел.

– Э… Она сегодня отдыхает.

– Поблагодари ее от моего имени, хорошо?

– Она просила передать, что ты можешь брать это во всякие темные места.