Сергей Шведов - Ловушка для резидента

Брошенный на стол паспорт с двуглавым орлом сразил законника из Партии солидарного прогресса почти наповал. Под обложкой имелся благообразно-бородатый портрет Степана Степановича Соловьева, уроженца города Москвы, прожившего на ее улицах шестьдесят пять лет в трудах и заботах и, безусловно, заслужившего почет и уважение сограждан.

– Липа! – ахнул Василий и даже зачем-то понюхал книжицу.– Магия чистой воды!

– Какая липа? – обиделся Соловей.– Все честь по чести. Ксива – первый сорт.

– Да что ты привязался к нему, Василий? – укорил Щеглова папа Караваев.– Виновность человека у нас вправе определять только суд. А Степан Степанович под судом не состоял!

– Честный труженик из Муромских лесов... – ехидно заметил Василий.– Ох уж эти мне интеллигенты! Не пойман – не вор... Бандит с тысячелетним стажем легализовался в Москве по поддельным документам, а ему хоть бы хны!.. У него под боком живет резидент инопланетной разведки, а он и ухом не ведет!

– А где у тебя доказательства, что этот – разбойник, а тот – резидент? – огрызнулся Александр Сергеевич.– Ты тоже можешь агентом ЦРУ себя объявить – я и тебе поверить должен?

– Ты кого агентом ЦРУ назвал?! – взвился Василий.– Ты Щеглова цэрэушником назвал?! Я тебе этого не прощу, Саша!

– Я к тому, что в свободной стране каждый может назваться кем угодно – хоть бы даже Пушкиным! – пошел на попятный Караваев.– И никто его за это осуждать не вправе – без соответствующего приговора суда.

– Интересные у вас законы,– вмешался долго молчавший Вик.– Выходит, Ник – не резидент без приговора суда, а Соловей – не разбойник?.. Ну а Василий, скажем, шофер или нет?

Щеглов захохотал, абсолютно уверенный, что залетный принц Нимерийский подловил интеллигента, но рано он торжествовал победу: папу Караваева так просто за жабры не возьмешь.

– У Василия есть документ, подтверждающий его право называться шофером.

– Я пятнадцать лет за рулем! – обиделся Щеглов.– У меня мозоли на руках, тунеядцы!

– Мозоли – это лирика,– цинично усмехнулся Соловей.– Может, ты своими руками сейфы вскрываешь.

– У меня в трудовой все записано!

– А у меня – в паспорте,– не остался в долгу Соловей.– Что и требовалось доказать.

– Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек... – сдался наконец Василий.– Ваша взяла, артисты.

– Значит, открываем казино! – воспрянул духом Соловей.– Но все равно – маловато будет. С одного заведения не слишком-то разживешься.

– Стриптиз-бар открой,– бросил обиженный на весь белый свет Василий.– Ночной клуб. Развращай трудовой народ по полной программе! А артист тебе поможет.

– Не лишено,– кивнул головой папа Караваев.– Искусство – многомерно и многогранно. Каждый может с успехом развить свои природные задатки.

Тестя, похоже, опять потянуло к философии. Дабы не допустить еще одной дискуссии между поклонниками Спинозы и Аристотеля, я поспешил вмешаться:

– А Кощееву дружину куда денешь? Они ведь – не тот контингент, чтобы канкан отплясывать!

– Вот,– ухмыльнулся в сторону папы Караваева Василий.– Допрыгался, Саша! Волков-оборотней нам в Москве только не хватало... Будут выть на луну и пугать мирных обывателей!

В данном случае я со Щегловым был согласен. Тысяча лет в волчьей шкуре – не фунт изюма: без последствий для организма такие метаморфозы не проходят. Не знаю, как там обезьяны эволюционировали до человеческого состояния и возможен ли обратный процесс, но, боюсь, с оборотнями дело обстоит куда сложнее. Для них и человечья и волчья сущности – вполне естественны. В свое время нам с Виком пришлось иметь дело с оборотнями – правда, не на Земле, а на планете Зла: удовольствие, прямо скажу, ниже среднего.

– А сколько под твоей рукой оборотней? – прищурился в сторону Соловья Вик.

– Триста рыл! – гордо отозвался Степаныч.– В смысле, признанных бойцов... Последняя битва с Кукарием нас здорово подкосила. И пополнения ждать неоткуда: после исчезновения Кощеева замка счет наших жизней пошел на десятилетия.

Соловей вздохнул и пригорюнился. Я ему не то чтобы сочувствовал, но понимал: жили-жили – и тут нате вам! Тысячелетний забег обернулся конфузом. Да, путь проделан немалый, но публика не спешит приветствовать финиширующих. Цветы, возможно, и будут, но скупо – на могилы... А предъявлять претензии некому, ибо для зла такой исход – закономерен.

Соловей-разбойник, который, несмотря на многовековой опыт злодея, все же был далеко не глупым и не до конца испорченным существом, это понимал. Возможно, даже рассчитывал прожить последние десятилетия если и не безгрешно, то не во зле... Во всяком случае у меня были основания думать именно так, иначе я бы не стал помогать одному из ближайших подручных Кощея Бессмертного, своей жалкой участью и заслуженной смертью доказавшего, что зло в этом мире хоть и торжествует иной раз, но случайно и не навсегда.