Джеймс Бибби - Власть и Порок

- Нет, у цыплят более крепкие желудки. Если бы это случилось с одним, сомнения бы остались. Но все четверо? Нет, здесь определенно был яд. И довольно сильный.

- Мин, ты уверена?

- Могу поклясться своей жизнью, друг мой. Хэйвей торопливо развернулся на звук открываемой

двери и увидел одну из хозяек заведения.

- Инспектор, ваши друзья покинули клуб, - произнесла она странно знакомым голосом.

- Хорошо. Благодарю вас, мисс… э-э-э…

- Атали.

- Верно, Атали. Прости, я не узнал тебя при свете! - От смущения Хэйвей начал заикаться. - Послушай, ты не могла бы помочь… Нет, я хотел только попросить ответить на несколько вопросов.

- Прошу вас, инспектор.

- Ты не знаешь, Дэнни что-нибудь ел или пил незадолго до смерти?

Девушка сосредоточенно нахмурилась, пытаясь вспомнить.

- Мне кажется, кто-то из клиентов угостил его виски. Дэнни что-то отхлебывал из бокала. Я могу показать вам.

Хэйвей последовал за девушкой и очутился в зале-темнице, позади стойки бара. Теперь помещение опустело, и только пожилая уборщица мокрой шваброй собирала с пола мусор. Атали показала округлый хрустальный бокал на рабочем столике под мраморной стойкой бара.

- Вот этот бокал, - сказала она.

Хэйвей поднял его. На дне оставалось несколько капель виски и пара каких-то кристаллов. Инспектор осторожно опустил палец в стакан, выловил один из кристаллов, понюхал, а затем положил на язык. Резкий, жгучий вкус рассеял все сомнения. Это был яд. Один - ноль в пользу Мин.

- Атали, в зале в тот момент было много клиентов?

- Трое или четверо.

- Ты их знаешь?

- Я не могу знать никого из гостей Венди. Все они входят со своими ключами, и их никто не видит, пока гости не переоденутся. А потом они все выглядят одинаково.

- Ну, некоторые все же выделяются, - заметил Хэйвей. - Например, тот толстяк в дырявых штанах…

- А, вы имеете в виду Горгара.

- Вероятно. Он был при этом?

- Да, мне кажется, был.

Хэйвей задумался, но заметил, что Атали не отрывает от него пристального взгляда.

- Что-нибудь не так? - поинтересовался он.

- Вы так и не вспомнили меня? - спросила девушка.

- Мы знакомы?

- Мы встречались, хотя с тех пор прошло немало времени. Два года. Тогда я еще работала на улице. Один из клиентов избил меня, и я пришла в участок, чтобы написать заявление. Меня допросил сержант Хогман, а потом он заявил, что я ничего другого и не заслуживаю, и пытался изнасиловать прямо в участке. Остальные полицейские только смотрели и ухмылялись, а вы вмешались. Вы сказали, что забираете меня, вывели из участка и отвезли домой в экипаже.

- Так это была ты!

Хэйвей помнил избитую и грязную девчонку, но не узнавал ее в красивой молодой женщине, не отводившей от его лица огромных глаз.

- Я знаю, что могло случиться, если бы не ваше вмешательство, - продолжала она. - И я всегда останусь вам благодарной. Могу я еще чем-нибудь помочь?

- Пожалуй, можешь. У этого Горгара есть личный шкафчик для одежды?

- Да.

- Я хочу в него заглянуть.

Атали кивнула. Она порылась в ящичке рабочего стола и вытащила небольшую связку ключей. Сняв со стены один из факелов, девушка провела Хэйвея по короткому коридору в комнату для переодевания. Потом она передала факел инспектору, выбрала один из ключей в связке и отперла шкафчик.

За дверцей было единственное отделение, где висели штаны, майка и капюшон из латекса. Хэйвей поднес факел поближе и внимательно осмотрел костюм. Он определенно принадлежал Горгару - дыра на месте ширинки была видна совершенно отчетливо. В нос ударил неприятный запах, и Хэйвей спросил себя, стирались ли когда-нибудь эти тряпки.

Он закрыл дверцу шкафа и немного подумал. Все встало на свои места.

- Атали, - наконец заговорил он. - Мне бы хотелось, чтобы ты помогла нам и завтра. Но дело в том, что тебе может грозить опасность…

В полицейский участок Хэйвей вернулся лишь к полуночи. На скамье в приемной его дожидался Кратаван. При виде инспектора он поднялся.

- Раасей благополучно добрался до дома? - спросил Хэйвей.

- Да, сэр.

- Как он?

- Сразу лег в постель,сэр. Говорит, что сидеть очень больно.

У Кратавана странно сморщилось лицо, словно он сдерживался из последних сил.

- Это совсем не смешно, - заявил Хэйвей, но в следующее мгновение они оба взорвались хохотом.

- Это очень странное дело, сэр, - сказал Кратаван, когда смех несколько поутих.

- Ну, не такое уж и странное. По мне, так это обычное проявление человеческой натуры. Жадность, зависть, ревность… Как и во всяком другом случае, все сводится к мотиву.