Хеннинг Манкелль - Глухая стена

Разговор оборвался. Валландер взглянул на часы. Двенадцать с лишним. Он встал, взял руку Анетты Фредман, пожал. Женщина заплакала. Валландер растерялся.

- Я побуду с ней, - сказала Агнета Мальмстрём. - А вы идите.

- При случае позвоню. - Валландер неловко потрепал мальчика по волосам и вышел из квартиры.

Сел в машину, но мотор завел не сразу. Думал о фотографе, который не сомневался, что в два счета продаст снимки с похорон серийного убийцы.

Не могу отрицать, что такое имеет место, думал он. Как не могу отрицать и что мне это непонятно. Ладно, пора возвращаться.

Через осенний Сконе он поехал обратно в Истад.

Случившееся угнетало его.

Сразу после двух он припарковал машину и прошел в ворота полицейского управления.

Поднялся восточный ветер, нагоняя на побережье тяжелые тучи.

В кабинете у Валландера немедля разболелась голова. Он принялся обшаривать ящики письменного стола, искал таблетки. По коридору, насвистывая, прошел Ханссон. В конце концов в недрах самого нижнего ящика нашлась-таки помятая пачка дисприла. Он сходил в кафетерий, налил себе стакан воды и чашку кофе. За одним из столиков сидела шумная компания молодых полицейских, новичков, присланных в Истад за последние несколько лет. Валландер кивнул, поздоровался. Разговор у них шел об учебе в Полицейской академии. Он вернулся в кабинет, сел за стол и стал смотреть на стакан, где потихоньку растворялись две таблетки.

Думал он об Анетте Фредман. Пытался представить себе, что ждет в будущем мальчика, тихонько игравшего на полу в русенгордской квартире. Ребенок словно бы прятался от мира. Со своими воспоминаниями об умершем отце и о брате с сестрой, которых тоже не было в живых.

Валландер осушил стакан, и ему сразу же показалось, что головная боль отступила. На столе перед ним лежала папка с красной наклейкой, на которой Мартинссон написал: «Чертовски срочно!» Валландер знал, что найдет в папке. Они говорили об этом перед выходными. О происшествии, случившемся в ночь на минувшую среду. Валландер был тогда в Хеслехольме, Лиза Хольгерссон послала его на семинар, где Управление государственной полиции намеревалось обнародовать новые директивы касательно координации контроля и надзора за различными байкерскими группировками. Валландер пытался увильнуть, но Лиза Хольгерссон настояла на своем. В Хеслехольм поедет именно он, и точка. Одна из означенных группировок приобрела земельный участок под Истадом. Так что в будущем возможны проблемы.

Валландер вздохнул: пора браться за дело. Открыл папку, прочел бумаги и с удовлетворением заключил, что Мартинссон подготовил четкую, обозримую справку о случившемся. Потом откинулся на спинку стула и тщательно обдумал прочитанное.

Две юные особы - девятнадцати и четырнадцати лет от роду - вечером во вторник, в начале одиннадцатого, находясь в одном из городских ресторанов, заказали такси и велели отвезти их в Рюдсгорд. Одна из них сидела на переднем сиденье. На окраине Истада она попросила шофера остановиться: хотела пересесть назад. Такси остановилось у обочины. Тогда девчонка на заднем сиденье достала молоток и ударила шофера по голове. А та, что сидела впереди, выхватила нож и всадила ему в грудь. Потом они забрали у таксиста бумажник и мобильный телефон и скрылись. Невзирая на ранения, шофер сумел поднять тревогу. Звали его Юхан Лундберг, возраст - чуть за шестьдесят, можно сказать, всю жизнь за баранкой провел. Он смог подробно описать обеих пассажирок. Мартинссон, который выехал на место происшествия, без особого труда выяснил их имена, поговорив с посетителями ресторана, после чего обе были задержаны у себя дома. Девятнадцатилетнюю девицу поместили в следственную тюрьму. А ввиду тяжести преступления решено было и четырнадцатилетнюю тоже подержать под арестом. Когда «скорая» доставила раненого в больницу, он был в сознании. Но там ему неожиданно стало хуже. Сейчас он лежал в беспамятстве, и доктора не были уверены в благополучном исходе. Как писал Мартинссон, на вопрос о причине нападения обе юные особы сказали, что им «были нужны деньги».

Валландер скривился. Прежде он никогда не сталкивался с подобными вещами. Молоденькие девчонки - и такая дикая жестокость. По данным Мартинссона, младшая училась в школе, причем с отличными оценками. Старшая, которая сейчас сидела в следственной тюрьме, раньше работала администратором в гостинице и няней в Лондоне, а теперь должна была пойти на языковые курсы. Ни та ни другая до сих пор не имели дела ни с полицией, ни с социальными службами.