Терри Пратчетт - Роковая музыка (Музыка души)

— Я только надеюсь, что не забыла оставить окно открытым, когда уходила… — нет, она не о том. Она должна спросить, хотя уже и сама злится на себя за эти вопросы. — Слушай, а те… эээ… те люди, с которыми я встречалась… если я когда-нибудь их увижу…

Повернувшись, она обнаружила, что с ней никого нет — только пара отпечатков копыт истаивала на булыжниках.

Оказалось, что все окна закрыты. Она проскользнула в двери и нащупала во тьме первую ступеньку.

— Сьюзан!

Сьюзан поймала себя на том, что по привычке пытается раствориться. Она одернула себя. В этом нет нужды. В этом никогда больше не будет нужды.

В конце коридора, в круге света от лампы, маячила знакомая фигура.

— Да, мисс Буттс?

Директриса смотрела на нее так, как будто ожидала от нее как-то определенного действия.

— С вами все в порядке, мисс Буттс?

Учительница собралась с мыслями.

— Ты знаешь, что уже заполночь? Как не стыдно! А ты не в своей постели! И это безусловно не школьная форма!

Сьюзан окинула себя взглядом. Да, за всем не уследишь. Она все еще была в черном с кружевами одеянии.

— Да, — сказала она, одарив мисс Буттс ослепительно дружелюбной улыбкой. — Точно.

— Ты же знаешь, что существуют школьные законы, — начала мисс Буттс, но уже как-то неуверенно.

Сьюзан похлопала ее по руке.

— Я всегда думала, что это скорее пожелания. А вы, Эулалия?

Рот мисс Буттс открылся и захлопнулся. И Сьюзан заметила, что она довольно маленькая. Она носила голову высоко поднятой, ее голос был высок, она выражалась высоким слогом — все в ней было высоким, за исключением роста. Удивительно, как она ухитрялась держать эту деталь в тайне от окружающих.

— Но мне лучше отправится в постель, — добавила Сьюзан. Ее рассудок отплясывал под аккомпанемент адреналина. — Да и вам тоже. В вашем возрасте не следует скитаться по этим холодным коридорам в такое позднее время, как вы полагаете? Да к тому же завтра выпускной. Вы же не хотите выглядеть усталой, когда приедут родители?

— Эээ… да. Да. Благодарю тебя, Сьюзан.

Сьюзан подарила полностью сбитой с толку учительнице еще одну горячую улыбку и направилась в спальню, разделась в полной темноте и укрылась простыней.

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием девяти девочек и ритмическое бурчание, исторгаемое принцессой Жадеитой. Через некоторое время к этим звукам присоединились сдавленные рыдания — и долго не умолкали. И еще так много оставалось наверстать.

Смерть, находящийся далеко за пределами мира, покивал. Или ты выбираешь бессмертие, или человечность.

Каждый должен выбрать сам.

Это был последний день семестра, и оттого он проходил в совершенном беспорядке. Некоторые девушки уехали пораньше, родители всевозможных рас прибывали потоком и об учебе не могло быть и речи. Все молчаливо согласились с тем, что сегодня правила школы могут и отдохнуть.

Сьюзан, Глория и принцесса Жадеита медленно шли в сторону цветочных часов. Было где-то без пятнадцати ромашкового.

Сьюзан была спокойна, но внутри натянута, как струна. Она удивлялась, отчего искры не сыплются с кончиков ее пальцев.

Глория купила в лавке на улице Трех Роз пакет вяленой рыбы. Из него исходил едкий уксусно-холестериновый аромат, но без оттенка сушеной гнили, которую в лавке обыкновенно добавляли для остроты.

— Отец говорит, что я вернусь домой и выйду замуж за какого-то тролля, — сообщила Жадеита. — Эй, если тебе попадутся приличные рыбьи кости, отдай их мне.

— А ты его видела? — спросила Сьюзан.

— Нет. Но отец говорит, что у него великолепная большая гора.

— А я бы на твоем месте не согласилась, — заявила Глория с полным ртом рыбы. — Я бы топнула ногой и сказала нет. А, Сьюзан?

— Что? — переспросила Сьюзан, которая задумалась о чем-то своем. Когда ей все повторили, она сказала:

— Нет. Я бы сначала посмотрела, на что он похож. Может быть, он симпатичный. Да вдобавок с горой.

— Да, это логично. Твой папаша не присылал тебе картинку? — спросила Глория?

— О, да, — сказала Жадеита.

— И..?

— Ну… на ней есть несколько прекрасных расщелин, — ответила Жадеита задумчиво. — И ледник — папаша говорит, он и летом не тает.

Глория одобрительно покивала.

— Да, вроде симпатичный парень.

— Но мне всегда нравился Утес из соседний долины. Отец его ненавидит. Но он все время трудится и откладывает и скоро скопит на свой собственный мост.

Глория вздохнула.

— Иногда так трудно быть женщиной, — заметила она, пихая Сьюзан. — Хочешь рыбки?