Александр Виноградов: Машина жизни (сборник рассказов)

На следующий день инспектор Порфирий Петрович решил выехать на место преступления. Все, что было возможно, прохожие еще вчера растащили на сувениры.

Но Порфирий Петрович, руководствуясь инструкцией, положил несколько камешков и окурков в карман в качестве вещественных доказательств.

— Порфирий Петрович! Я знаю убийцу! — попытался было сказать городовой.

— А тебя и не спрашивают. Бери лопату и копай, — ответил погруженный в раздумья старший инспектор.

— Зачем?

— Будем искать труп!

— Где?

— Тут, — Порфирий Петрович указал себе под ноги. Его интуиция подсказывала ему, что это — правильный путь.

— Так его же унесли, еще давеча!

— Все равно копай.

Так было положено начало постройке ленинградского метро.

Наутро Раскольников объяснил Софьюшке, что не может далее оставаться в Петербурге, т. к. его наверняка уже ищет полиция. Та же посоветовала ему отправляться в Казань, к одному старому ее знакомому и постоянному клиенту, Саше Ульянову.

Недолго думая, Раскольников сел на поезд и отправился в Казань.

… Тем временем, инспектор Порфирий Петрович разглядывал подобранные камешки.

«И что же они мне напоминают?» — думал он. — «Верно, это гравий, коим покрывают железнодорожную насыпь… Значит, убийца сел в поезд!»

И Порфирий Петрович, подозвав извозчика, направился на вокзал.

Раскольникову досталось двухместное купе. Рядом сидела какая-то старуха, вызывающая у него отвращение всем своим видом. К тому же, у Родиона страшно болела голова (Сонечка думала, что все мужчины пьют столько же, сколько ее отец). Недолго думая, он достал топор…

…У самого вокзала что-то стукнулось о крышу кареты Порфирия Петровича. Это был старушачий труп, покрытый многочисленными колото-резанными ранами.

«Ага!» — подумал старший инспектор. — «А вот и труп!»

Конечно, следовало отозвать городового, но времени не было.

Порфирий Петрович запрыгнул на заднюю площадку поезда, и, по старой детской привычке, показал извозчику дулю, произнеся при этом непристойный звук.

Извозчик в ответ обозвал инспектора нехорошим словом, которое должно было бы находиться где-то между «параллаксом» и «пронырой» в словаре г-г Брокгауза и Ефрона.

Но инспектор этого не слышал: он был занят тем, что заглядывал в каждое купе и с лупой осматривал отпечатки пальцев у пассажиров.

Половина из них показались ему очень подозрительными, и по прибытии в Казань он решил на всякий случай арестовать всех.

Так и прошел весь путь до Казани. Родион Раскольников сидел в первом вагоне, так что до него очередь не дошла. Правда, когда пассажиры покинули поезд, окровавленное купе показалось Порфирию Петровичу очень подозрительным. Сомнения рассеял проводник, объяснивший, что пассажир порезался, когда брился…

Раскольников был вне себя от счастья — наконец — то он стал студентом знаменитого Казанского Университета.

Проведя несколько дней в общаге, он успел перезнакомиться почти со всеми. Многие знали его по сочинению г-на Достоевского, а кто не знал — те узнали. Познакомился он и с Сашей Ульяновым. И однажды, после очередной пьянки, у них возник спор: а если придется убивать, к примеру, царя, то как?

Раскольников был, вообще-то, против — царь все же не старуха, но если рассуждать об этом теоретически, ему сподручнее было сделать это топором.

Ульянов был за более прогрессивные методы, и царя хотел убивать бомбою.

Впоследствии история показала правоту Родиона Раскольникова.

Какие только мысли не идут в голову с похмелья!

Сначала Раскольников задумался о том, человек ли женщина, потом не начать ли ему делать курсовик, а потом — в голову его прочно засела мысль о раскаянии.

И он направился на поиски Порфирия Петровича.

Тот же мрачно ходил по улицам Казани. Таинственного убийцу ему найти не удалось, деньги казенные потратил…

Тут под Порфирием Петровичем зашевелилась земля, и он понял, что он — в глубокой …пе.

Разразившись ругательствами, некоторые из которых отсутствуют даже в словаре г-на Даля, инспектор зажег спичку.

Пред ним стоял городовой Василий с лопатой и отдавал честь.

— Отставить копать! Труп я нашел, — произнес Порфирий Петрович.

— Разрешите слово молвить!

— Ладно уж, говори.

— Старуху-то Раскольников убил!