Олег Чарушников - Если так рассуждать... (сборник)

Пенсионер держал в руках «Литературную газету»!

— И даже очень странно, — продолжал Эраст Карпович, усаживаясь на скамейку. — Ветра, вроде, нет… Никто не проходил… А вот поди ж ты!

Эраст Карпович помолчал немного и заметил тоненьким, невинным голосом:

— У вас, я гляжу, тоже «Литературная газета»…

— Она самая, — отозвался пенсионер. — Любопытные вещи пишут, знаете ли.

— Очень любопытные, — согласился Эраст Карпович и произнес как бы в пространство (в пьесах это называется репликой в сторону):

— И уголочек тоже вот оторван. Как у моей… Пенсионер ни слова не ответил, только нервно перевернул страницу.

— Что и говорить, бывают в жизни совпадения, — продолжал подавать реплики Эраст Карпович. — Это все почтальоны виноваты. Им ведь лишь бы в ящик засунуть, а там хоть трава не расти! Вечно изомнут, изорвут… Я-то ведь выписываю «Литературную газету». Такие дела, мда-с…

— Я тоже выписываю, — глухо произнес пенсионер. — Десятый год уже…

— Ну да, ну да… Выписываю, значит. А номер квартиры моей — сто сорок восемь. Шестой этаж. Окна на юг. У вас-то какой номерочек помечен, в газетке? Позвольте полюбопытствовать…

Эраст Карпович быстро заглянул на первую страницу и усмехнулся:

— О, да у вас тоже «148» стоит. Как па моей…

— Но я живу в сто сорок восьмой! — запротестовал пенсионер.

— Ну да, ну да… Скажите на милость, какие совпадения случаются! И уголок оборван, и номер квартиры совпал. А, простите, этаж тоже, наверное, шестой, да? И окна на юг?..

— Вы хотите сказать, я у вас газету увел? — возмутился пенсионер.

— Что вы, что вы! — возразил Эраст Карпович. — Зачем же гак? «Увел»… Словечко-то выбрали… Увел, украл, стибрил, слямзил… Вы еще ска/ките: спер! Не-ет, я так просто… Совпадения отмечаю. Была газетка, лежала — не мешала никому. А теперь и тю-тю… Главное ведь, уголочек вот так же неровно оборван!..

— Да подавитесь вы этой «литературкой»! — закричал пенсионер, швырнул номер на скамейку и ушел, возмущенно пыхтя.

Довольный Эраст Карпович немедленно положил газету в портфель.

— Так-то оно лучше… Не понравилось ему, ишь ты! Грозный какой…

«Так, теперь, кажется, все? — задумался Эраст Карпович. — «Литературная» есть, «Труд» есть, «Гудок» и оба «транспорта»… А! «Известий» не хватает!..»

Эраст Карпович солидно поднялся и стал прогуливаться но парку. Заметив старушку, читавшую «Известия», Эраст Карпович с достоинством приблизился и присел на скамейку немного передохнуть…

Эраст Карпович подошел к театральному подъезду. До спектакля оставалось минут двадцать. На ступеньках толпились люди. Многие шумели.

— О чем крик? — строго спросил Эраст Карпович, не обращаясь ни к кому в отдельности.

— А лишние билетики продаем, папаша, — отозвался шустрый парень с шарфом, повязанным поверх поднятого воротника. — Не желаете билетик?

— Почему все разом-то продаете? — осведомился Эраст Карпович, поднимая бровь.

— А замена произошла. Не будет Шмыги, в последний момент узнали. Заболела.

— И кем же заменили?

— А нашей заменили! — радостно объяснил парень. — Дубняк, может слыхали? Она, в принципе, ничего, Дубняк-то. Молодая, голосистая… Купите билетик.

— На свою, значит, не желают, — усмехнулся Эраст Карпович. — На гастролершу заезжую всей душой, а местной, родной, брезговать изволят… И откуда в нас эта… эстетизьм этот? У них, молодой человек, в столицах конечно, сливки искусства. Но у нас тут тоже не обрат! Да-с, не обрат! Поддерживать надо своих-то, подбадривать, а не душить. Стыдно! Обидно за земляков. Ты сам-то, наверное, не местный, а? Верно? Какой там у тебя ряд?

— Восемнадцатый.

Эраст Карпович опять усмехнулся.

— Восемнадцатый… Запомни, парень, Репнов за свою жизнь дальше пятого не сиживал. А жизнь у Репнова была не чета твоему утлому существованию!

— Это кто — Репнов? — спросил парень.

— А седьмой не хотите? — вынырнул сбоку другой молодой человек, тоже с шарфом поверх воротника, но не завязанным, я обмотанным в четыре слоя.

Эраст Карпович даже не посмотрел в его сторону, а ткнул пальцем в третьего молодого человека, вовсе без шарфа.

— Э-э-э, вот вы. Какой ряд предлагаешь?

— Два места в одиннадцатом.

Эраст Карпович сморщился и покрутил головой. Вокруг стали собираться люди.

— Четвертый ряд, папаша! Как раз для вас.

— А место?

— И место четвертое. Берем?

— Не берем, — отрезал Эраст Карпович. — Я, братец, с краю прилабуниваться не приучен. Да и тебе не советую, с краю-то… Усек?