Андрей Белянин: Багдадский вор

По первоначальному замыслу писателя должно было произойти параллельное перемещение во времени и пространстве. И вместо Льва-коматозника в нашем времени должен был очутиться реальный средневековый житель Востока. Однако впоследствии писатель отказался от данного приема, который бы излишне усложнил структуру повествования. И вот перед нами предстает во всей красе Лев Оболенский, находящийся одновременно в двух измерениях: нашем и условно сказочном. Здесь при желании можно усмотреть влияние постмодернизма. Раздвоение личности, переплетение сна и яви, взаимопроникновение и взаимовлияние параллельных миров. Но не стоит приписывать Белянину то, чего нет. Экзистенциальные копания в подсознании человека – это не его область.

Рубаха-парень, готовый за правду-матку с топором на танк пойти, – вот кто такой Лева Оболенский. Мы уже не раз отмечали, что Андрей Белянин мастерски создает типажи национального русского характера. В их лубочно-плакатном варианте. Высокий крепкий блондин с румяными щеками, кровь с молоком. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Защитник сирых и убогих. Готовый пройти огонь, воду и медные трубы. Такие герои встречаются только в сказке. Но ведь Белянин и есть по преимуществу сказочник. Требовать от него «правды жизни», чтобы он наделил своего героя наряду со светлыми еще и темными чертами характера, было бы нелепо. Ну где вы видели Ивана-царевича, страдающего над разрешением гамлетовского вопроса: «Быть или не быть?» Да ему нужно царевну-лягушку в это время целовать или с Кощеем Бессмертным сражаться. Так и Лева Оболенский. Он творит правое дело, не задумываясь о средствах к достижению цели. Счастье отдельного человека выше Закона, считает герой.

И типично белянинское разрешение конфликта. В качестве наказания злодею герой «Багдадского вора» просит наделить эмира-законотворца чувством юмора. Юмор спасет мир, поможет людям стать счастливее. А вдруг и правда?