Терри Пратчетт - Платье цвета полуночи

Роланд, который до сих пор тихо постанывал, сжимая руками голову, моргнул:

— Что сегодня?

В целом, на взгляд Тиффани, свадьба удалась неплохо, да, очень даже неплохо. Пастор Яйц, памятуя о присутствии в аудитории большого количества ведьм, свёл религиозную часть к минимуму. Невеста, рдея целомудренным румянцем, прошла через зал, и Тиффани подметила, что, перехватив взгляд нянюшки Ягг (та весело показала ей большие пальцы вверх), юная баронесса покраснела ещё больше. А затем новобрачных осыпали рисом, а потом, конечно же, аккуратно этот рис вымели, потому что выбрасывать еду очень дурно.

И началось всеобщее ликование, и поздравления, и, к удивлению некоторых, счастливая, сияющая герцогиня весело болтала со всеми, включая горничных, и для каждого у неё находилось доброе, приветливое слово. И только Тиффани знала, почему её светлость время от времени опасливо поглядывает в сторону госпожи Пруст.

Тиффани ускользнула из замка и поспешила на то самое поле под названием Король, помочь Престону: тот копал яму достаточно глубокую, чтобы даже плуг не вырыл ненароком обугленных останков, собранных и брошенных на дно. Потом они отмыли руки едким хозяйственным мылом: лишние меры предосторожности никогда не помешают. Строго говоря, свидание вышло не то чтобы романтическим.

— Как думаешь, он ещё вернётся? — спросил Престон, опершись на лопату.

Тиффани кивнула.

— Лукавец точно вернётся. Отраве всегда где-нибудь да рады.

— А чем ты займёшься теперь, когда он исчез?

— Ну, ты знаешь, много всего увлекательного: всегда есть кто-то, кому нужно ногу перевязать или нос высморкать. Словом, хлопот полон рот.

— Так ли оно увлекательно?

— Ну, наверное, не слишком, — признала Тиффани, — но по сравнению со вчерашним обычный день внезапно покажется очень удачным днём.

И они направились к залу, где свадебный завтрак уже плавно перетекал в обед.

— Ты — очень изобретательный и находчивый юноша, — обратилась Тиффани к Престону, — и спасибо тебе большое за помощь!

Престон радостно покивал.

— А тебе спасибо на добром слове, госпожа, большое тебе спасибо, но с одной маленькой, как бы это получше выразиться, поправкой. Тебе, в конце концов, шестнадцать, ну, около того, а мне семнадцать, так что ты, наверное, согласишься, что называть меня юношей… признаю, нрав у меня по-юношески бодрый и неунывающий, но я старше тебя, моя девочка.

Повисла пауза.

— Откуда ты знаешь, сколько мне лет? — осторожно спросила Тиффани.

— Полюбопытствовал, — усмехнулся Престон. Радостная улыбка не сходила с его лица.

— Зачем?

Но ответа Тиффани не дождалась: из дверей зала вышел сержант, со шлема его дождём осыпались конфетти.

— А, вот ты где, госпожа. Барон о тебе спрашивал, и баронесса тоже. — Он помолчал и поулыбался. — Славно, что у нас снова есть баронесса. — Взгляд его упал на Престона, и сержант нахмурился. — Как всегда, лентяя празднуем, рядовой Престон?

Престон лихо отсалютовал.

— Вы не ошиблись в своём умозаключении, сержант; вы озвучили абсолютную истину.

Сержант, как всегда, одарил Престона озадаченным взглядом и недовольным хмыком, означавшим: «В один прекрасный день я выясню, что ты такое говоришь, парень, и то-то тебе влетит!»

Свадьбы очень похожи на похороны тем, что, когда всё заканчивается, никто, кроме главных действующих лиц, толком не знает, что теперь делать, и поэтому все интересуются, не осталось ли вина. Но Летиция выглядела ослепительно, что для новобрачной входит в обязательную программу, а слегка опалённые кончики волос были аккуратно спрятаны под сверкающую, искристую диадему. Роланд тоже вполне отмылся; если свинарником от него и попахивало, то только на очень близком расстоянии.

— Насчёт прошлой ночи… — нервно начал он. — Эгм, это всё на самом деле случилось, да? Я помню свинарник, а потом мы все долго бежали, но… — Голос его беспомощно умолк.

Тиффани оглянулась на Летицию. Та одними губами произнесла:

— Я помню всё !

Да, она действительно ведьма, подумала про себя Тиффани. Это обещает быть интересным.

Роланд откашлялся. Тиффани улыбнулась.

— Дорогая госпожа Болен, — начал он, и в кои-то веки Тиффани простила ему «публично-ораторский» голос. — Я сознаю, что я оказался причастен к нарушению принципов естественного права в отношении твоей достойной особы. — Он умолк и снова откашлялся, а Тиффани подумала: «От души надеюсь, Летиция посбивает с тебя чопорность». — Памятуя об этом, я переговорил с юным Престоном, а тот в своей дружелюбной манере поболтал с посудомойками и выяснил, куда делась сиделка. Часть денег она успела потратить, но большая часть здесь, и я рад сообщить, что эти деньги — твои.