Евгения Изюмова - Все ок!

Толстяк уже залез в котёл, блаженно жмурясь, читал местную газету «Кривда», на ушах чернели наушники от плейера, который ему за пару баксов продал Степан Антонович.

- Ну как, голубчик? - осведомился вкрадчиво Сатана.

- О' кей! - Толстяк даже не глянул в его сторону.

- Может, отключить холодную воду? - насмешливо улыбнулся Сатана.

- Ты что? Сдурел? - высокомерно отозвался Толстяк. - Я за что деньги плачу?

- Вы поглядите, юноша, получил он прохладное местечко и сразу преобразился. Сам чёрт ему не брат! - саркастично сказал Степан Антонович, потихоньку заворачивая вентиль. Над котлом заклубился пар.

- Ой! - вскричал дурным голосом Толстяк. - Не отключайте ради Бога!

- Ради кого? - недоумённо приподнял брови Сатана.

- Уважаемый Степан Антонович, - заискивающе обратился Толстяк к Сатане, - у меня случайно завалялась тысчонка зелененьких, не примете ли как презент?

- С удовольствием! - осклабился Сатана и принял на лапу, одновременно открывая холодную воду, лицемерно произнеся при этом: - Как не услужить хорошему человеку?

- А знаешь ли ты, Ерофей, - рядом с Горюновым неожиданно возник полненький розовощёкий старичок в венчике седых волос, над которыми светилось фосфорным зеленоватым светом кольцо-нимб, - знаешь ли ты, что за котёл без охлаждения тоже надо платить пятьдесят долларов? - и он показал на соседний котел, где, выпучив глаза, сидел человек.

- Как? За кипяток? - поразился Ерофей.

- За кипяток. А этот платит пять долларов в месяц и терпит, - старец подвел Ерофея к другому котлу.

- Он же в пустом котле жарится! - обомлел Ерофей, увидев, как приплясывал и извивался, вздымая руки вверх, очередной грешник.

- Вот именно. А там - у кого и пяти долларов нет, - и он выкинул руку с короткими, как сардельки, пальцами по направлению огромного кипяще-бурлящего котла, над которым то поднимались, то пропадали руки, и без конца раздавались голоса, умоляющие о пощаде.

Степан Антонович, онемевший в момент появления старца, пришёл в себя и презрительно бросил:

- Не берите в голову, юноша, там варятся бездельники и лентяи, которые не способны заработать на хороший котёл!

- Выходит, и у вас всё продаётся и покупается? - задумчиво спросил Ерофей. - Даже дружба?

- Естественно. А у вас разве не так?

- Не так! - запальчиво воскликнул Ерофей. - Дружба всего дороже, и я, например, за друга - в огонь и воду!

- Хе-хе… - скорчил омерзительно-насмешливую рожу Сатана. - В тепленькую водичку, а, Ероша? - он фамильярно похлопал Горюнова по плечу. - А насчёт дружбы… Пойдём, покажу, - и они направились в зал, где вдоль стен были установлены какие-то аппараты, похожие на телевизоры.

Сатана подошёл к одному из них и включил.

- Сейчас в телеящике всё увидишь, хе-хе-хе, - пообещал он с довольным видом.

Экран засветился зеленовато, по нему пробежали искры, и появилось изображение: у шлагбаума сидели трое - двое знакомых уже Ерофею чертей и какой-то горбоносый человек, одетый в короткую тунику, точь-в-точь, как на картинках в книге древнегреческих мифов. Троица играла в карты.

Грек смачно хлопнул свои карты на землю и захихикал:

- Ваша карта бита! Гоните по сорок золотых!

- Бол! - воскликнул рыжий, кривой на один глаз, чёрт-толстяк. - Он опять нас надул!

- Да, Ван. А денег у нас больше нет, - печально констатировал сей факт чёрный чёрт, очень худой и косивший на оба глаза, которые то сбегались к носу, то укатывались к ушам. И тогда чёрт легонько хлопал себя по ушам, и глаза возвращались на место.

- А, может, забрать у него выигранные деньги? Нас же двое, одолеем. И расплатиться, - воинственно заявил Кривой.

Но его приятель был настроен ещё воинственнее. Он схватил грека за руку и прорычал:

- Давай, Ван, лучше посадим его на осиновый кол и вообще платить не будем! - его глаза сурово свелись к носу.

- Ой-ой-ой, косенький, - запричитал грек, - мы так не договаривались! Мы же друзья, а вы то ограбить меня собираетесь, то на кол посадить. Так с друзьями не поступают!

- А как поступают с друзьями? - тряхнул его за шею Косой чёрт. - Как ты? Ты обобрал нас до последней шерстинки, Сизиф, своим плутовством. Не только месячное жалование забрал, но и весь навар с налогов, - и нижней конечностью он отпихнул в сторону камень, под которым раньше хранились утаённые деньги.

- Но ведь по вашим чёртовым понятиям, кто больше нагадит, тот и друг, - пожал плечами Сизиф. - Чего же вы хотите от меня?

- Ну, что ты нам друг, это мы поняли, но и мы тебе друзья. Ван, тащи кол, да покрепче, - приказал, показав жёлтые крупные зубы, косой Бол.