Была и другая возможность. Официальная и вполне законная. Ей то и пришлось воспользоваться.
Все устроила моя матушка. Я, конечно, был не в восторге, но, как говорится, из двух зол…
Пришлось уехать на историческую родину, в деревню. Вернее, пригородный поселок. По официальному статусу — ПГТ. «Г» там было предостаточно, но отнюдь не городского.
Родители буквально перед моим рождением получили в городе квартиру и переквалифицировались в коренных воронежцев. А в Денисовке оставалась бабушка и дом. Будучи пацаном я каждое лето проводил там. После смерти бабули, дом приобрел статус дачи, и предки, практически каждые выходные посещали родовое гнездо.
Но для того чтобы избежать службы в рядах доблестных Вооруженных Сил, мало было сбежать в деревню типа «г», поменяв военкомат. Это могло только отсрочить неизбежное, несмотря на обширные знакомства матушки в поселке и райцентре.
В результате, я, с весьма сомнительной, но все-таки официальной бронью, стал… учителем информатики Денисовской средней школы. Игорем Сергеевичем. Прошу любить и жаловать.
Какой из меня учитель? Да никакой. Сразу же замечтавший о пенсии (данные грезы к сбывшейся мечте идиота не имеют никакого отношения).
Кстати, я очень отвлекся, углубляясь в историю вопроса.
Итак, вернемся в то раннее утро, с которого все началось. Это было не обыденное утро, а очень даже тяжелое. Утро, после первого выпускного бала, встреченного мной в качестве преподавателя.
Можно было бы бесконечно описывать всевозможные перипетии моих взаимоотношений, как внутри педагогического коллектива (почти на сто процентов женского, я и еще трое особей мужского пола по всем правилам математики округляемся до нуля), так и с учениками. Но это совсем другая история. Скажу лишь, что в поселке типа «г» я старался быть как можно менее заметным и тем более во взаимоотношениях со слабым полом.
Весь год, как мог, я сопротивлялся домогательствам со стороны коллег женского пола, ни кому ни какого повода не давал, в поселке вел целомудренный образ жизни (благо, до города полтора часа на электричке. А там многие помнили Игорюшу, Игорька, Игорюнчика).
В коллективе сложилась коалиция, состоящая из ровесниц, чуть больше, чем ровесниц и совсем не ровесниц, которая пыталась расставить все на свои места: если есть холостой мужик, то он должен (даже обязан) кому-нибудь принадлежать.
Мне было бы гораздо тяжелее, если бы члены коалиции не вели локальные конфликты промеж собой. Но каждая была уверена, что этот кто-то — именно она.
Кульминация года — выпускной. Как я понял, эти мамзели и мадамы порешили в эту ночь расставить все точки над всеми буквами, где они нужны и даже над теми, где их присутствие совсем непотребно.
Меня спасло то, что данное решение каждая принимала самостоятельно, и потуги соперниц воспринимались как посягательство на личную собственность. Посему соискательницы большую часть времени и энергии тратили на междусобойчики, а не на охмурение моей скромной персоны. Иначе…
Даже не знаю, что было бы иначе. Выпускной как-никак, праздник. Головой я на все сто процентов понимал, что ни в коем случае нельзя отдавать никому предпочтения. Однако, голова головой, но есть и другие части организма…
Возникла своеобразная революционная ситуация: верхи не могли, а низы — хотели.
И такой, припертый обстоятельствами (готовый вот-вот сорваться), я принял единственно правильное решение. В ответ на их настойчивое желание «сделать», то есть оприходовать, меня, «сделал» их всех… тем, что не «сделал» никого.
А учитывая ситуацию насчет верхов и низов, я мобилизовал остатки логического мышления (программист все-таки) и хорошо понимал: выпью — захочу, много выпью — сильно захочу, очень много выпью — не смогу.
После первого стакана водки они так заулыбались, что стало немного не по себе. И если потребны для съемок фильма или вообще спутницы Дракулы, то за умеренную плату могу указать точный адрес.
Когда я (с перерывом в пять минут) стеганул второй стакан, в глазах соискательниц появился оттенок тревоги (его я еще успел заметить, первая порция спиртного только собиралась начинать действовать). Третий стакан мне не дали наполнить до краев, однако помню, что в нем что-то было, и это что-то я выпил.
Потом с памятью было немного тоскливо. Каким образом я добрался до дома скорей всего навсегда останется для меня великой тайной. Но проснулся я ни где-нибудь, а в своей кровати. Проснувшись, увидел ее…
Читать дальше